Тёмный Дар

Только примерно один из ста тысяч остался прежним, атавистическая агрессия проявлялась в этих людях, причём, именно в людях, ни дрены, ни рорхи [3]этим не страдали. А драконы? Увы, эта раса так и осталась загадкой для остальных, и на контакты шла крайне неохотно. В Тройственной войне они не участвовали, оставаясь холодными наблюдателями. А любые флотилии Земли, Драана или Тло-Рорха пускались наутёк, едва завидев боевой крейсер или линкор Драгланда. Чтобы добиться такого результата крылатым ящерам пришлось преподать непонятливым всего лишь два урока, сопроводив их язвительными ультиматумами. Но во время войны контакты всё же изредка случались, тогда как после изменения трёх рас они почти прекратились — драконы никого не пускали к себе, а их корабли появлялись в пределах границ Сообщества раз-два в десятилетие. Причин отшельничества крылатых никто из учёных понять не мог, но разумные трёх рас уважали их выбор и не навязывались.

Алекс скривился, вспомнив, что на борту присутствуют несколько «агресов», как звали дома людей, не потерявших атавистическую агрессивность. Земля, к изумлению остальных, всё ещё содержала армию, в которую и шли эти несчастные — другого пути для них не было. Все вокруг считали их бешеными убийцами, извращенцами, и сторонились. Агресы со временем замкнулись в среде себе подобных. Космодесант… Да кому он нужен?! От кого защищаться?! Но агресы утверждали, что Земля вполне может столкнуться с цивилизацией, привыкшей решать свои проблемы силой, и тогда будет, кому справиться с угрозой. Неизвестно, почему Совет Безопасности Сообщества шёл им навстречу и финансировал глупые, никому не нужные забавы, отрывая средства от действительно важных проектов.

Капитан не понимал этого, и непонимание сильно раздражало, он бы, как и подавляющее большинство населения Земной Федерации, отказал агресам в любом финансировании. Если бы их ещё не было на его корабле! Однако на присутствии на борту боевой группы космодесанта настоял всё тот же Горберг, а против его мнения не пойдёшь. Бесполезно. Так и оказались на «Тёмном Даре» пятеро бесполезных пассажиров, отобрав эти места у лучших учёных трёх рас, рвавшихся участвовать в эксперименте. Досада Алекса была вполне понятна — десантники лезли во все дыры, мотивируя своё поведение тем, что в случае нападения должны ориентироваться в обстановке. Да кто, скажите на милость, может напасть на мирный корабль Сообщества Разума?! Такого не случалось больше шестисот лет! Так с чего бы этому случиться сейчас?

— Сашенька, — раздался над ухом капитана скрипучий старческий голос, — простите, оторву вас от ваших мыслей. Перед тем, как начинать, надо бы поболтать о том о сём.

Алекс резко обернулся — так и есть, Горберг. Всю дорогу старик прятался от капитана, сходящего с ума от непонимания, а теперь, видите ли, сам пришёл. Хорошо хоть, пришёл, неясности и странности этой экспедиции достали по самое «не могу». Но учёный пришёл не один, за его спиной стоял подтянутый человек в чёрном комбинезоне с погонами на плечах и смотрел на капитана холодными глазами убийцы. Его смуглое лицо резко контрастировало с ярко-рыжими волосами. Этого типа только здесь и не хватало! Командир десантников, майор Ицхак Шапиро, израильтянин. По обязанности Алекс изучил личные дела агресов, но побороть своё отвращение к ним так и не смог. Видимо, майор заметил что-то: по его губам скользнула почти незаметная понимающая усмешка.

— Ицхак со мной, — предупредил набычившегося капитана Горберг. — То, что я хочу вам сообщить, должны знать вы двое, и мне не хотелось бы повторяться.

Затем старик повернулся к штурману и попросил:

— Тхоа, не будете ли вы так добры покинуть нас на некоторое время? — и добавил несколько слов на высшем дренском, капитан их не понял.

Штурман вскочил, сцепил руки перед лицом и поклонился учёному каким-то странным церемониальным поклоном, затем быстро вышел, ничего не сказав. Алекс смотрел на это, слегка приоткрыв рот от удивления — насколько он знал, дрены таким образом кланялись только го-тхасам своих кланов. Но ведь Горберг — человек! Впрочем, от этого удивительного старика можно было ожидать чего угодно. Учёный закрыл дверь рубки и сел напротив капитана, десантник пристроился сбоку, за всё время он не проронил ни слова.

— Итак, Саша, вы уже извелись от непонимания, я вижу? — с иронией спросил Горберг.

— Да! Почему я? Почему…

— Не спешите, дорогой мой капитан! Я всё расскажу по порядку. И почему вы, и почему корабль вооружён, и для чего здесь ваши люди, Ицхак. Вы ведь этого тоже не понимаете, судя по вашему поведению?

Израильтянин кивнул, оставшись внешне таким же невозмутимым. Учёный некоторое время с сомнением смотрел на него, затем вздохнул и продолжил: