Темный баффер 3

– Твою мать, сдался мне этот Мертвый бог! Да в гробу я его видал! – вдруг не выдержал я всех этих пространных разглагольствований. – Прожил жизнь, не подозревая, что он вообще есть! И это дерьмо завело меня в эту срань Господню! А завтра меня вновь ожидают бесконечные пытки! Во имя чего, бл*дь?! С какой стати мне вообще заниматься всей этой хренью? Почему ты выбрал именно меня? Там что, рядом других олухов не было?

Последние слова я выкрикнул прямо в лицо эльфа и закашлялся. Они выпили из меня весь гнев и злость, а истерзанное тело хотело лишь покоя.

– Он сказал мне.

– Кто? – не понял я.

– Тот, у кого есть имя.

По-моему, эльф окончательно сбрендил. Видя, что я по-прежнему ничего не понимаю, Аредуи тоже вдруг разозлился:

– Да что ж ты такой тупой-то?! Тот, кто Должен Прийти.

«Кто Должен Прийти»... Уж не имеет ли он в виду?..

Я застыл, на мгновение забыв о холоде, о боли в истерзанных членах, о тупом давящем прессе двимерита...

– Твою ж мать, так тебе удалось?!

– Нет... Я... Я слышал его всего два раза. Однажды он назвал место, другой раз – твое имя. А еще... А еще он дал мне силу. Такую, которую не видывал ни один акари. Но... Я оглядывался, раздумывал, отступал, искал выгоду и потому... Мой путь окончен. Дальше – пойдет лишь твой... – прошелестел эльф и вдруг стал бледнеть и истончаться.

– Постой, что за дела?

– Всегда надо знать, кто мы и где мы есть...

И он исчез. И хрен его вообще знает, был ли он тут? Или все это лишь морок распаленного воображения?..

Чего-то в рассуждениях Аредуи не хватало. Если Гай Тормадус действительно, основываясь на теории Секты Ожидающих, знал, что это возможно... И если у него в руках были Реликты Прошлых Эпох, то почему ему тогда не удалось? Или Квинт что-то не договаривает, или... гм... одно из двух.

А это его «мой путь окончен»? Значит ли это, что его таки прищучили на Земле? Или весь этот разговор – это просто некая психологическая помощь?

Но если мы примем на веру инфу о том, что альтернативный Безымянный выбрал меня, то вернемся к вопросу: Почему я?

Но... В любом случае, пока я ожидаю пыток в каменном мешке, мне от этой инфы нет никакого толка.

«... где мы есть...» – говорил Квинт.

А где я есть? В лапах могущественного мага Рельяра Наддара? В сраном Яйце Ойоха...

Ветер вдруг взвыл с такой силой, что, кажется, вздрогнул даже валун, под которым я сидел. Руки уже давно озябли настолько, что я их еле чувствовал. А близ ног уже выросла целая кучка песка.

Черт подери, ну почему же мне не достался Синкол подобный тому, в котором я проводил тренировки у «Клыков»?!

Я вгляделся в пучистую мглу, в которой бушевал ветер.

Все время забываю главный принцип Путей – они сами ложатся под ноги, во исполнение желаний Безымянного. Возможно, Квинт, посылая фантома, хотел придать мне бодрость духа, возможно, хотел навести на некие мысли... а возможно Безымянный и без всякого Квинта выдал мне все карты в руки?

Я вдруг вспомнил огрызок башни и огромный зал, чей купол был покрыт тысячами серебрящихся рисунков, вспомнил страх, что сковывал члены и невидимый голос, истошно вопящий на незнакомом языке.

Черт подери, почему я не помнил этого раньше?! Что за шутки?!

Словно в оцепенении я поднялся и сделал шаг по истертой брусчатке.

Башня была все на том же месте. Ее обломанные грани едва проглядывали сквозь мглу и взбесившийся ветер. Огромный раскол скалился жадной пастью, а знакомый страх ручейками потек в сознание, собираясь и накапливаясь в его закоулках.

Что я тут делаю? Зачем я здесь?

У меня не было иных доводов разума, кроме того, что Яйцо не могло попасть ко мне просто так. Задницей чую – часть ответов – она там в этой холодной шепчущей мгле.

Шаг, другой… Изломанная громадина надвинулась, будто пытаясь закусить мной на завтрак. И шепот… Неразборчивые истеричные завывания на границе слуха… Они то приближались, то удалялись, настойчив ломясь мне в уши. А я, преодолевая боль, все делал и делал новые шаги, буквально за шкирку затаскивая себя в эту обитель страха и мрака.

«Итлайе… Аредуи…»

Тьма сомкнулась над моей головой. Нынче, благодаря Рельяру у меня не было магии, как не было и спасительно отступления к Обелиску Возрождения (если конечно, я не собирался вновь попасть на операционный стол к Шелхи). Но это стало не важно.

«Мы оглядываемся, останавливаемся, обдумываем следующие шаги, а так нельзя» – так говорил Аредуи о Путях Безымянного.

И потому нынче я не оглядывался.

Тысячью голосов взвыл ветер, ярко блеснули бесчисленные рисунки, коими был покрыт огромный купол. Тысячи и тысячи их сплошным ковром покрывали каждый сантиметр его поверхности. Я видел множество искрящихся во тьме линий, но не мог разглядеть, что же они изображают. Части рисунков перетекали из одного в другой, и казалось, не будет им конца..

«Итлайе, Аредуи! Итлайе!..» – взревел голос, больно ударив по ушам. Я сжал голову руками, пытаясь от него спастись, но отзвуки истошного крика все гуляли по черепушки, не желая покидать мою голову. А впереди сгустилось что-то опасное, высокой тенью закрыв собой несколько рисунков.