Темный.

У Эзенгрина давно не возникало проблем со здоровьем. Да и какие проблемы, если живешь в роскошном замке или уютном эльфийском домике, не особенно при этом напрягаясь. Однако стоило провести ночь на холодной и твердой земле, а потом полдня выбираться на относительно ровную дорогу, как последствия комфортной и небогатой на физические нагрузки жизни дали о себе знать. Болели мышцы и ныли суставы, но бывший король не спешил помочь себе магическим способом. Рядом с энергичным, бодрым и вполне довольным жизнью монахом, Эзенгрин чувствовал себя рохлей и неженкой, что его весьма задевало. Все-таки сотни лет королевского быта, не только закалили характер, но и ощутимо ослабили организм. Эзенгрину-королю уже не приходилось влачить полулегальное существование, стараясь не привлекать внимания белых магов и так называемых героев, и не приходилось вступать с ними же в жестокие схватки, если внимание было привлечено. А вот до воцарения, он отличался завидной физической подготовкой и мог выкидывать финты не хуже любого акробата, причем без помощи Дара. Как бы эти навыки пригодились теперь, но слишком много воды утекло со времен последней тренировки. 'Вот и подтверждение тому, что нельзя полагаться на Дар абсолютно во всем', — ворчливо думал Эзенгрин, невольно завидуя выносливости Есая.

Колдун всегда отличался своей изворотливостью, но по отношению к собственным промахам бал крайне упрям. Вот и теперь он, стиснув зубы и стараясь не обращать на жизнерадостного монаха внимания, упрямо топал по торговому тракту и был благодарен хотя бы тому, что подарок Отаро обладал неплохим эффектом при минимальной утренней отдаче, а то стало бы совсем худо. При этом Эзенгрин тщательно и вполне успешно скрывал от нового спутника свою слабость. Не пристало грозному черному колдуну жаловаться на усталость в ногах или боль в спине. Колдунам вообще не пристало жаловаться, за исключением случаев, когда общаешься с плененным врагом. При этом жалобы должны иметь ярко выраженный иронический окрас и подаваться как изощренные издевательства (если думаешь, что у тебя проблемы, то ты настоящих проблем в жизни не видел… вот у меня да: придворные — сволочи, верности не дождешься, соседи наглеют, коррупция цветет и пахнет, да куда там, воняет уже вовсю… крысы в подземелье, опять же, не кормлены, хотя, вот с этой проблемой ты можешь мне помочь…).

Есай, тем временем, вообще ни о чем не думал, даже о своем любимом 'возвышенном'. Будучи странствующим монахом, он привык к длительным пешим переходам.

— Скоро там эта деревня? — Пытаясь скрыть нетерпение, спросил Эзи.

— Еще два холма осталось, — бросил через плечо монах.

Колдун мысленно застонал. Мало того, что значительную часть страны занимают горы, так ведь равнины тут и не равнины вовсе — сплошь в холмах, пологих и довольно длинных. Хотя, по словам Есая, большая часть обжитых территорий имеет все-таки более однородный рельеф.

— Ты уверен?

— А то! Я эти места хорошо знаю! — Похвастался монах, после чего его лицо чуть заметно омрачилось. — Все деревушки облазил, а Истины так и не нашел.

— А пожрать ты там нашел?

— Этого сколько угодно. Пусть живут здесь не богато, но вполне сытно. Да и народ тут сочувствующий и беззлобный, угостят.

— Надеюсь, они тут не настолько сочувствующие, как те рыбаки. Знаешь, застенок вместо кровати и баланда на угощение — не самое удачное проявление гостеприимства.

— Все будет в порядке, здесь в основном свободные деревни, без хозяев. То есть почти без хозяев — налоги властям провинции они все равно платят. Ты главное не влезай со своим чародейством. И говорить предоставь мне. — Есай на секунду задумался. — И тебе надо немного сощуриться, глаза у тебя слишком уж необычные.

Эзенгин тут же наградил его выразительным прищуром, отчего монашек сбился с шага.

— Нет, лучше не стоит, — протараторил он, — так еще хуже.

— Ты главное не увлекайся своими учениями, — предупредил Эзи, — сначала харч достань, а потом все остальное.

Так уж получилось, что во время бегства из горящей гасиенды, о продуктовом запасе никто не подумал. Нет, Эзенгрин конечно помнил, что в сумке остался паек от Кайрил, даже отметил его наличие, когда проверял найденные вещи, но…

— Вот ведь сволочи, что не сожрали, то понадкусывали! Мало я им спалил, надо было и по причалам пройтись! — Разорялся колдун, когда пришло время завтрака.

В действительности, полностью не было съедено ничего, местным эльфийские пирожки не приглянулись, но перепробовали они все, что можно. Как полагал Эзенгрин, здесь постарались оголодавшие слуги или стражники, успевшие порыться в сумке до того, как о ней вспомнило начальство, и аккуратно сложившие все обратно. Смена белья и коллекция полезных трав никого не заинтересовали.

Эзенгрин же, мощным ударом ноги отправил сверток с оскверненной пищей в продолжительный полет, завершившийся в густых ветвях далекого дерева, и не сожалел об этом, даже когда желудок жалобно заурчал от голода.