Тёмные времена. Звон вечевого колокола

– Андрюш, – начал великий князь, – понимаю твою печаль и тот долг, что на тебе лежит, но вот что я тебе скажу. Раз ты жив, значит, такова воля Господа! Помнишь, в своё время ты тоже утешал меня? Пробудись, боярин! Сынам твоим настало время пойти в мою дружину. К тому же старшему, Ярославу, я и вовсе отец крёстный, да и юного Вратислава я к себе заберу. Пусть тоже служит, нечего ему просто так слоняться.

– Для меня честь, что ты детей моих в дружину к себе берёшь. Старшему уже девятнадцать лет от роду. Я сам учил его мечом владеть. Он не подведёт, великий князь. Младший маловат ещё, ему всего тринадцать.

– Вспомни, Андрей, когда нас первый раз с взрослыми ратниками в один строй поставили! Тебе, Андрюш, ещё и двенадцати лет не было. Я отца твоего хорошо помню, Вратислава Семёновича. Он лучшим мечником был.

– Да, великий князь. Я и не спорю. Сказал, пора в дружину Вратиславу, значит, пусть служит. А сложит голову, так на то воля Господа.

– Я и тебя к себе на службу зову. Нечего тебе здесь больше в Твери делать. Жену твою Господь к себе позвал. Вернёшься в мою дружину?

– Что греха таить, великий князь, не хочу я с тобой на Новгород идти. Но коли прикажешь, то пойду.

– Прикажу, боярин. Нужен ты мне. Вот и службу тебе поручаю. Поедешь с сыновьями своими к моему племяннику Дмитрию Александровичу. Скажешь, что великий князь ждёт его с полками в поход на мятежный Новгород. Если он друг мне, то пусть рать свою ведёт. А коли решил схитрить, а после на стол новгородский забраться, то пусть так и знает, что мне будет врагом.

– Понял, великий князь. Завтра с раннего утра с сыновьями поеду к нему.

– А крестнику моему, Ярославу, передай в подарок вот это, – сказал великий князь и протянул Андрею Вратиславовичу дорогой пояс, который заранее заготовил.

Андрей Вратиславович поклонился великому князю и покинул его палаты.

Старый друг великого князя на следующее утро вместе с сыновьями выехал из Твери в Переславль. Дорога предстояла неблизкая, а так как осень была дождливой, то и ехать было сложно.

– Ярослав, – обратился Андрей Вратиславович к старшему своему сыну, – ты вот едешь гордый тем, что тебя в дружину позвали. Лучше бы не спешил ты радоваться. Великий князь не самое доброе замыслил. Междоусобную брань.

– Отец, ты ведь всегда говорил, что служить великому князю было для тебя радостью! Почему не рад, что великий князь позвал тебя?

– Потому что теперь многое изменилось. Великий князь хочет предать огню Новгород, а участвовать в этом я не хочу. Не хочу я, чтобы и вы радовались этому. Понятно, сыны?

Вратислав, младший из детей Андрея, молча слушал отца, а вот старший, Ярослав, тут же начал спорить.

– Да, но служить великому князю ведь наш долг. И ты, и дед служили, и все гордились службой. Ты хочешь сказать, батюшка, что междоусобиц тогда не было?

– Ярослав, ты зря радуешься. Великий князь обласкает, за почётное место посадит, землёй пожалует, а после на смерть отправит.

– Ну, тебя ведь не отправил!

– Я его друг, Ярослав, и ты не знаешь, сколько раз я на смерть отправлялся. Только Господь сохранил меня.

– Батюшка, а разве умереть за великого князя не есть высшее благо? Ты сам так всегда говорил!

– Говорил, Ярослав, только надеялся, что вас эта чаша минует. Не вышло.

Младший сын Вратислав ехал молча и делал свои выводы. Он не был крестником великого князя, зато давно уже слыл весьма неглупым отроком. Если великий князь позвал нас на службу, подумал Вратислав, значит, имеет на нас свои планы. Отец и брат думают не о том, о чём следует. Великому князю наши мечи ни к чему, вот и жалеть он нас едва ли станет. За годы и самые лучшие чувства гаснут. Отец, конечно, важен Ярославу Ярославичу, но не настолько, чтобы тот берег его. Бросит в самое пекло даже не на поле ратном.

Вольные ратники и князь Андрей

Князь городецкий Андрей Александрович много времени людям Тониглиевича на освоение полученных за предстоящую службу земель не дал. Уже в начале осени отправил он к атаману своего гонца и велел прибыть к нему с тремя десятками воинов. Только встречу князь назначил вовсе не в княжеских палатах, а в чистом поле.

Атаман привёл своих людей. Все на конях и с оружием. Правда, молодцы вели себя достаточно своевольно и паясничали, отвешивая шутки и в сторону атамана, и в сторону князька, к которому на службу подались. Некоторые явно подумывали заняться старым промыслом вместо того, чтобы мирно жить на дарованной князем земле.

Велико было всеобщее удивление, когда князь приехал к ним один, да ещё и узнали они его не сразу. Князь был одет словно сын зажиточного крестьянина, благо таких в округе Городца при его правлении стало множество.

– Тониглиевич, – обратился князь Андрей к атаману, – послушай, у меня для людей твоих есть дело мокрое. Выполнив его, вы и добычу поимеете, и себя проявите, и награжу вас по-княжески, только тайно.

Тати Тониглиевича начали держать совет. Они обсуждали, что лучше – взять князя в полон и потребовать за него выкуп или всё же выполнить его указ. Один из татей, некий Иван, в лицо спросил князя: