Темные врата

Лицо Глеба омрачилось. Почувствовав гнев, он с трудом взял себя в руки, улыбнулся и ответил:

– Нет. Просто я…

– Прости, что я задаю столько вопросов, – мягким, насмешливо доброжелательным голосом перебил его Добровол. – Ты не должен перед нами отчитываться, Первоход. И тем более не должен открывать нам свою тайну, если она у тебя есть.

– Я вовсе не собираюсь от вас что-то скрывать, – раздраженно возразил Глеб.

– Вот как? – Боярин усмехнулся и пригладил ладонью бороду. – Тогда ты, конечно же, скажешь нам, как называется страна, из которой ты прибыл?

– Пожалуйста, – нервно дернул Глеб плечом. – Она называется Россия.

– Россия? – Добровол прищурился. – И где же она находится? В отрочестве я много путешествовал с отцом и повидал много стран. Может быть, я слышал и про твою страну?

– Вряд ли. Она находится… слишком далеко.

Добровол усмехнулся.

– Гм… Вот оно что. А развито ли в твоей стране торговое дело? Есть там купцы?

– Конечно! – все больше гневаясь, ответил Глеб.

– Тогда почему мы никогда не слышали о них? Торговое дело гонит купцов чрез моря и океаны. Мы повидали много странников из самых диких и отдаленных земель. Но никогда не слышали о земле с названием Россия.

Внезапно взгляд блестящих глаз Добровола похолодел, и губы презрительно вытолкнули:

– Уж не дуришь ли ты нам головы, советник Первоход?

Бояре зашевелились, засверкали недовольно глазами.

– Почему мы должны верить твоим словам о лучшем будущем, Первоход?! – крикнул кто-то.

Глеб потемнел от ярости и гневно отчеканил:

– Потому, что у меня есть ольстра! И если кто-то из вас, бояре, вздумает…

Что-то быстро прошелестело по лицу Глеба и коснулось его шеи. Глеб среагировал молниеносно – за мгновение до того, как струна стянула его горло, он успел просунуть под нее пальцы. В следующее мгновение тонкая удавка впилась в пальцы, больно сдавила шею с боков. Глеб, побагровев от усилий, попытался ослабить стяжку.

Советник Кудеяр и несколько охоронцев, приставленных княгиней к Глебу для защиты, бросились ему на помощь. Однако четверо убийц, переодетых боярами, уже вскочили со своих стульев и выхватили из-под парчовых одеяний кинжалы. Как коршуны настигают убегающих зайцев, так они настигли охоронцев и закололи их ножами в спины, а Кудеяра сбили с ног и оглушили.

Затем убийцы бросились к Глебу. Глеб вскинул ногу и отшвырнул первого из нападавших ударом сапога в грудь. Второй увернулся от ноги Глеба и резко чиркнул кинжалом. Сверкнувшее лезвие прошило воздух и расцарапало Глебу щеку.

– Зовите охоронцев! – закричал кто-то.

Бояре зашумели и закричали, призывая на помощь своих охоронцев.

В глазах у Глеба потемнело, он начал задыхаться. Он видел все как бы сквозь темную пелену и словно бы в замедленном кино. Несколько переодетых боярами убийц неслись к нему с разных концов зала. Кинжалы, зажатые в их руках, сверкали в ярком свете десятков свечей.

Глеб зажмурил глаза и представил себе Паучью ловушку – и в то же мгновение светлый шерстяной шарик выскользнул из кармана Глеба.

На долю секунды Глебу показалось, что шарик, взлетев над столом, взорвался фонтаном белых нитей. Огромная белая сеть, и впрямь похожая на паучью, накрыла убийц-свеев и бояр, опутала им руки и ноги, прилипла на лбы, щеки и плечи. Запутавшиеся бородачи попадали на пол. Борясь с липкой сетью, они завопили от ярости и бессилия.

Глеб извернулся и ударил стоявшего у него за спиной человека локтем в лицо. Тот на мгновение ослабил хватку, и этого оказалось достаточно – Глеб дернул удавку, расширяя петлю, и нырнул под струну.

Тонкая струна удавки болезненно чиркнула его по носу и лбу, выдрала клок волос из темени, но в следующий миг Глеб вскочил на ноги, схватил со стола нож, которым до этого резал мясо, развернулся и с размаху вогнал лезвие в толстую шею предателя-сытника.

Сытник захрипел, рухнул на пол и, вытаращив глаза и захлебываясь кровью, заскреб пальцами по торчащей из-под кадыка рукояти ножа.

Один из свеев, самый мощный и свирепый, сумел прорвать сеть и, взревев, как дикий зверь, кинулся на Глеба. Глеб молниеносно выхватил из-за спины ольстру и нажал на спуск. Громыхнул выстрел. Пуля прошила грудь здоровяка-свея насквозь. Ударом приклада Глеб сбил с ног второго убийцу и выстрелил в третьего. Четвертого он ударил прикладом ольстры в грудь, а затем припечатал к полу ударом кулака.

Когда все было кончено, Глеб оглядел зал и крикнул:

– Хотели меня убить? – Потом усмехнулся и холодно прорычал: – Забыли, кто я?

Бояре тряслись на полу.

– Прости нас, Первоход, – хрипло взмолился кто-то.

– Прости, – поддакнул ему другой. – Не уразумели твоей мощи.

– Прояви к нам милосердие, и мы сделаем все, что ты скажешь, – продребезжал третий.

Глеб перевел взгляд на боярина Добровола. Тот сидел на полу, распутывая паутину и отрывая клейкие нити от щек и одежды.

– Ты, Добровол! – громко и жестко окликнул его Глеб.

Боярин поднял взгляд и с презрительной усмешкой проговорил:

– Убей меня, ежели хочешь. Я тебя не боюсь.

– Я не стану тебя убивать. Смерть для тебя слишком легкий исход. Ты будешь сидеть в темнице. Вечно. На воде и хлебе.