Темные тропы

– Да, хватит, – обрадовался спаситель, принимая сумму, которая явно превышала ожидаемую раз в десять. – Как утопающий из одной лужи утопающему из другой – спасибо. Не ожидал, я бы тебя на руках сюда дотащил. Слушай, друг, а может, вместе дерябнем? Я сбегаю. Водочка тебя быстро поставит на ноги.

– Нет, – машинально ответил Калистратов, но тут же с ужасом подумал, что абсолютно не представляет, куда идти, что делать и вообще, как жить дальше. Искать своих подельников в квартире Скоробогатова было бессмысленно – понятно, что они сбежали. Домой возвращаться нельзя. К тому же он чувствовал такую слабость, что самостоятельно не смог бы добраться даже до такси. Из всего былого разнообразия вариантов у него остались только «нельзя», да предложение его скромного спасителя, в котором он не без основания угадывал немолодого алкоголика.

– А то пойдем ко мне, возьмем выпить, закусить. У меня и подлечимся, – продолжал искушать незнакомец.

– Пойдем, – решив больше не испытывать судьбу, сразу согласился Сергей. – Только вначале отведи меня к себе. Ты далеко живешь?

– Нет. Минут пять ходьбы. В Волковом переулке. За зоопарком, знаешь? – Благодетель явно был рад тому, что нашел мецената и собутыльника в одном лице. Он тут же кинулся поднимать Калистратова, затем подтащил его к лифту и нажал на кнопку.

До дома добрались быстро. По дороге Сергей чувствовал, как к нему возвращаются силы, он уже самостоятельно неплохо передвигал ноги, но вот с глазами было хуже, и он надеялся, что восстановить зрение ему поможет вода.

Глава 2

Оставив мужа лежать за трансформаторной будкой, Лена быстро дошла до перекрестка, остановила обшарпанный жигуленок и, усевшись на переднее сиденье, назвала свой адрес. У дома Лена попросила водителя подождать, поднялась в квартиру и уже через несколько минут вернулась со спортивной сумкой, в которой был минимум необходимых вещей, носильное золото, деньги и газовый пистолет Сергея, который он купил из баловства, как только появилась такая возможность. Прятал свою игрушку Сергей в секретере за книгами. Понимая, что больше никогда не вернется в эту квартиру, Лена просто сбросила книги на пол, сунула пистолет и коробку с патронами в сумку и на секунду замерла, прикидывая, что еще ей может понадобиться в этот неприятный и опасный промежуток времени между последним посещением дома и предстоящим новосельем где-нибудь в старой доброй Европе.

Даже второпях она не забыла забрать все свои фотокарточки, хотя прекрасно понимала, что на работе в личном деле фотография есть. Но ей не хотелось оставлять семейный архив на разграбление и хоть отчасти облегчать работу милиции или тем, кто будет ее разыскивать.

По дороге к дому Антона Скоробогатова Лена старалась сохранять спокойствие, сидела с непроницаемым лицом и про себя повторяла: «Все будет нормально. Все будет нормально». И все же сквозь это успокоительное заклинание, словно в плохо настроенном приемнике, постоянно прорывался незнакомый грубый голос: «Все, это конец». Лена пыталась бороться с наваждением, забивала страшное пророчество мыслями о деньгах, которые ждали ее у Антона, но получалось неубедительно. Голос нагло прерывал лихорадочное течение ее мыслей и с железной уверенностью неумолимо повторял: «Это конец».

Машины Скоробогатова у дома не оказалось, но это нисколько не смутило Лену. Расплатившись с владельцем «жигулей», она вбежала в подъезд, поднялась в лифте на третий этаж и собственным ключом открыла квартиру, в которую последние несколько месяцев приезжала не реже двух раз в неделю.

К ее немалому удивлению, хозяина дома не оказалось. Лена всегда сама убирала жилище Антона, знала, где что хранится, и сейчас была неприятно удивлена странным беспорядком, которого, по ее разумению, не должно было быть. Казалось бы, все лежало на своих местах, и все же у нее создалось впечатление, будто здесь произошло что-то ужасное, обрекающее ее на верную погибель: на столе валялась пустая коробка, в которой Скоробогатов хранил документы; платяной шкаф был раскрыт и там не хватало кое-каких вещей; ящики серванта и комода были выдвинуты, словно там искали что-то впопыхах. Но самое главное обнаружилось позже. На кухонном столе она нашла тетрадный листок, на котором торопливым почерком было написано: «Ленок, прощай. Этих денег мало даже для двоих, так что, прости. В квартире не задерживайся, она давно продана вместе с барахлом».

После прочтения записки состояние Лены было близко к обморочному. Не желая верить в то, что ее так незамысловато и подло обманули, она несколько раз перечитала послание, заглянула на другую сторону листа, будто ожидая увидеть там коротенькую фразку: «Я пошутил», – и только после этого исступленно скомкала лист бумаги и обессиленно повалилась на стул.