Темные тропы

– Возьмите и быстро уезжайте. – Синеев сунул водителю деньги, махнул ему рукой и направился к «вольво». Он был уверен, что таксист понял его правильно, и тот, не задавая лишних вопросов, немедленно укатил. Затем Синеев поставил автомобиль прямо напротив подъезда. Он не стал глушить двигатель, приоткрыл все дверцы, капот и на крыле разложил кое-какие инструменты.

А тем временем Татьяна безрезультатно пыталась выяснить у подруги, что произошло. Ей было страшно оставлять Лену в таком состоянии на лестничной площадке, она завела ее в холл и усадила у окна – подальше от охранника фирмы.

– Ты можешь толком объяснить, что случилось? – склонившись над подругой, тихо спросила Татьяна.

– Это конец! Это конец! Это конец! – с безумным постоянством твердила Лена. – Со мной все кончено. Все кончено…

– Тебя что, Сергей бросил? – допытывалась Татьяна, удивляясь, что подруга так сильно переживает уход в общем-то нелюбимого мужа и потерю трех с половиной тысяч долларов.

– Это конец, – неистово мотала головой Лена. – Меня все бросили. Все… Понимаешь? Со мной все кончено.

– Сиди здесь, я попробую отпроситься на час, – наконец сказала Татьяна. Она побежала к своему начальнику, но на полпути обернулась и для пущей убедительности еще раз строго проговорила: – Сиди здесь и жди меня.

В этом повторном приказе не было никакой необходимости, потому что самостоятельно Лена не могла сдвинуться с места. Смертельный ужас настолько сковал ее, что она не поднялась бы, даже если бы увидела своих преследователей, о которых только догадывалась.

Быстро вернувшись, Татьяна нашла свою подругу в состоянии глубокой прострации, но та уже могла связно отвечать на вопросы, а взгляд ее сделался более осмысленным.

– Все в порядке, меня отпустили. Пойдем, здесь рядом есть кафешка, – сказала Татьяна и попыталась помочь Лене встать. – Там расскажешь.

– Нет! – испуганно воскликнула Лена. Совершенно неосознанно она сопротивлялась даже мысли о том, что ей все же придется покинуть это помещение. Внезапный приступ агорафобии оказался столь сильным, что она вцепилась обеими руками в подругу и взмолилась:

– Давай побудем здесь! Я боюсь на улицу. У вас есть какая-нибудь комнатка?

– Нет у нас лишних комнаток, впритык друг к другу сидим, – начиная раздражаться, ответила подруга. – Слушай, ты лучше расскажи, может, я смогу чем помочь.

– Да чем ты мне поможешь? – подняв на нее мученический взгляд, в отчаянии произнесла Лена. – У тебя выпить что-нибудь есть?

– Сейчас принесу, у ребят должно быть, – подумав, ответила Татьяна, но Лена, будто не слушая, продолжала удерживать ее за рукав и бессвязно бормотать:

– Да. Ну кто мог такое подумать? Мне нужно выпить. Так нельзя. Я успокоюсь и что-нибудь придумаю.

Молча разжав пальцы подруги, Татьяна снова поспешно ушла и вскоре вернулась с плоской фляжкой коньяка и пластиковым стаканчиком.

После ее ухода Лена вдруг вскочила с кресла и спряталась за колонну. Она прислушивалась к рабочему гомону за дверями кабинетов и напряженно думала, надо или нет рассказывать подруге о том, что в действительности произошло. Лена догадывалась, какой будет реакция Татьяны – та постарается поскорее избавиться от нее, и, возможно, она поступила бы точно так же. Она отлично понимала, что никакая дружба, тем более женская, такого испытания выдержать не в состоянии. Татьяна просто испугается последствий, поскольку страшное возмездие может задеть любого, кто в этот момент окажется рядом.

Выпив больше половины стаканчика коньяку, Лена закашлялась, затем глубоко вздохнула и прислонилась спиной к стене.

– Я тоже, пожалуй, глоточек, – едва прикрыв донышко стаканчика, сказала Татьяна. – Ну говори, что там у тебя?

– Да ничего особенного, – начиная хмелеть, сонно ответила Лена. Выражение лица у нее сразу сделалось безразличным, а голос – хриплым, словно она только что встала с постели. – Истерика. Я на эти бабки собиралась поехать в Турцию, а он, видишь, опередил.

– О Господи, – с облегчением вздохнула Татьяна. – А я-то уж думала… Так вы что, поссорились?

– Если бы только, – спокойно ответила Лена и криво усмехнулась. – Расстались… как в кино. А я уезжать собралась. Слушай, ты не могла бы дать мне взаймы?

– Сколько? – после небольшой паузы спросила Татьяна.

– Сколько сможешь, – ответила Лена. – Чем больше, тем лучше. Две, три тысячи. Если есть пять, давай пять. – Она была почти уверена, что никогда не сумеет отдать этих денег, но подобные вопросы ее больше не волновали – надо было спасаться. Более того, Лене пришло в голову, что таким же образом она попытается занять у Буздыря и у всех, до кого сможет добраться, не рискуя быть пойманной, а затем навсегда исчезнуть из Москвы.

– Больше тысячи не могу, – напряженно ответила Татьяна, и по лицу ее было видно, что она терзается, пытаясь разгадать мысли и планы подруги. – Сейчас у меня только мелочь. Вечером позвони мне домой, я скажу точно.