Темные отражения

Солнце уже коснулось краем гор. По земле растекались первые, едва приметные голубоватые сумерки.

Гайно осторожно чуть приподнял голову и осмотрелся.

То, что он увидел, заставило его содрогнуться от омерзения.

У ног спящего Глумза извивалось отвратительное существо, похожее на выросшего до гигантских размеров дождевого червя. От слизи, покрывающей его бледно-розовое тело, исходила тошнотворная вонь, которая, должно быть, и разбудила Гайно. Червяк вертел тупой оконечностью своего тела, на которой пульсировала, то сжимаясь, то расходясь в стороны, глубокая воронка, опоясанная двумя рядами тонких, шевелящихся хоботков. Тягучая зеленая жидкость сочилась из омерзительного зева и разбрызгивалась хоботками по сторонам. Червяк, казалось, приноравливался, как бы половчее ухватить Глумза за пятку.

Гайно выхватил пистолет, перекатился на живот и выстрелил. Пуля вошла в землю, прошив червяка насквозь, но не причинив ему при этом никакого заметного вреда.

Глумз, вздрогнув от звука выстрела, проснулся. Увидев у своих пяток ужасную тварь, он отдернул ноги и пополз, лежа на спине, назад, оскальзываясь голыми ступнями на траве.

Червяк, извиваясь всем телом, как угрь на мелководье, полз следом за ним.

Гайно снова прицелился в пульсирующий зев и тут услышал позади себя беззаботно-веселый переливчатый женский смех, никак не соответствующий происходящему. Не нажав курок, он откинулся на спину и посмотрел назад.

В нескольких шагах от него на большом, поросшем по низу мхом валуне сидела, закинув ногу на ногу, крылатая женщина. Опершись руками позади себя и запрокинув голову с роскошными, стального цвета волосами, она заливалась звонким смехом. Широко раскрытый рот как будто намеренно демонстрировал ровные белые зубы. Большие перепончатые крылья, чуть подрагивая в ритме смеха, лежали у нее на плечах.

Гайно поднял пистолет, прицелился и выстрелил. Пуля ударила в камень рядом с обнаженным бедром женщины, ужалив его мелкими осколками.

Оборвав смех, она отпрыгнула в сторону и, взмахнув крыльями, поднялась в воздух.

Вместе со взмахами крыльев мгновенно исчез, словно растворившись в воздухе, и кошмарный червяк.

Глумз сидел в неестественной позе, прижавшись спиной к стволу дерева, с коленями, задранными до подбородка, и вытаращенными, ничего не понимающими глазами изучал то место, где секунду назад корчилась розовая туша.

Женщина, сделав круг на небольшой высоте, снова опустилась на валун.

– Убирайся отсюда, – наставил на нее ствол пистолета Гайно. – Или следующая пуля будет твоей.

– Фи, что за тон! – женщина кокетливо приставила кончик пальца к подбородку. – Неужели ты будешь стрелять в женщину, красавчик?

– И не сомневайся, – заверил ее Гайно.

Холодная решимость в глазах Гайно заставила ее поверить, что именно так он и поступит. Ее красивое лицо исказила гримаса ненависти и злобы. Нервно взмахнув крыльями, она оттолкнулась от камня и полетела в сторону заката.

Гайно спрятал пистолет в кобуру и подошел к Глумзу.

– Испугались? – спросил он, помогая старику подняться на ноги.

– Признаться честно – да, – кивнул Глумз. – Что это было за ужасное чудовище?

– Вы про женщину? – уточнил Гайно.

– Нет, про гигантского червяка, который чуть не схватил меня за ногу, – едва не выкрикнул Глумз. – До сих пор мурашки по спине бегут, как вспомню о нем… И куда он вдруг исчез?

– Никакого червяка не было, – усмехнулся Гайно. – Здесь была только ларния – крылатая женщина.

– Но я видел червяка! – уверенно заявил Глумз.

– Я тоже его видел, – усмехнулся Гайно. – И даже по глупости стрелял в него. Но это было всего лишь видение, внушенное нам ларнией. Напугать человека до полусмерти для них любимое развлечение.

– И зная, что это всего лишь забава, вы собирались стрелять в нее? – ужаснулся Глумз.

– И не сомневайтесь, выстрелил бы, если бы она не улетела, – заверил его Гайно. – В стране Тер нет более мерзких тварей, чем ларнии. Они делают гадости всем без разбора, просто, что называется, из любви к искусству. Наша ларния была еще молодая, глупая, поэтому и напустила на нас червяка. Старая придумала бы что-нибудь поинтереснее. Например, изобразила бы пожар или наводнение, чтобы заставить нас карабкаться по скалам до тех пор, пока бы мы шеи себе не свернули. Уж кто-кто, а ларнии служат Глору не за страх, а за совесть, – родственные души! – Гайно поднял с земли увязанное в узел одеяло. – Уже темнеет. Пора отправляться в путь.

– А эта женщина не донесет на нас? – с некоторой тревогой сросил Глумз.

– Вряд ли, – спокойно ответил Гайно. – Скорее всего она даже не знает, кого встретила. Повеселилась – и забыла.

Спустившаяся в долину тьма принесла с собой ночную свежесть и прохладу. Конечно, это был совсем не тот прожигающий до костей холод, который приходилось терпеть ночью в пустыне, но по позвоночнику все же бегал озноб. Чтобы согреться, путники ускорили шаг. Глумз даже накинул на плечи свое драное одеяло.

На утренней заре, по колено в молочно-белом, стелющемся по земле тумане, они наконец вошли в лес.