Темные игры полуночи

Были и другие, молодые и хваткие, пытавшиеся поднять закупочные цены, переманив таким образом клиентуру – их ларек пылал долго и весело, разбрасывая во все стороны снопы ярко-желтых искр. Но эти плохо разобрались, кто в районе главный, и заплатили за право на промысел совсем не тем людям…

Так все и шло, пока не появился Филя. Филя – это не имя, не сокращение от Филиппа или Филимона. Филя – старое школьное прозвище, от фамилии Филинов. Когда-то, теперь уже довольно давно (незаметно, год за годом – а вот и отпраздновали в прошлом июне двадцатилетие выпуска) они учились со Славиком в одном классе. Но друзьями отнюдь не были, скорее совсем наоборот.

И Славик подозревал, очень сильно подозревал, что именно эта давняя глухая вражда, перераставшая порой в жестокие подростковые драки, и не забытая (по крайней мере Славиком) – сыграла не последнюю роль в решении Фили влезть в его бизнес. Может и не первую роль, но и не последнюю, это точно.

Свою лавочку Филя открыл метрах в четырехстах, не больше, если смотреть по прямой. Но – за путями железки, в другом районе. А там все решали другие люди. Нельзя сказать, что Славик ничего не сделал – он тут же сообщил курирующему его точку бригадиру, что доходы и, следовательно, отчисления, упадут резко и скоро – рядом объявился нечистый на руку конкурент, безбожно поднявший расценки… Клеветой это не было, Филя действительно работал поначалу практически по нулям, может даже себе в убыток – надеясь отправить одним ударом Славика в нокаут…

Кончилось все обыденно: крутые парни из двух районов потолковали и решили, что солнце большое и места под ним хватит всем – не надо только борзеть и строить друг другу подлянки – а потому цены надлежит держать одинаковые и повышать одновременно.

Бывшие одноклассники скрепили третейское решение рукопожатием, криво улыбаясь и глядя в сторону – и теперь сидели каждый на своей стороне границы, поминутно ожидая какой-нибудь пакости от соперника и исподволь, без явного нарушения конвенции, переманивая разными хитрыми приемами клиентуру…

Знание контингента не помогало так, как в исторической борьбе с автостанцией – Филя был местный и тоже знал всех, ничуть не хуже Славика. В те времена, когда Славик занимался макулатурой и макулатурными книжками – его нынешний соперник сидел «на хрустале», делая карьеру в пункте приема стелотары.

И вот теперь этот гаденыш Филя наверняка придумал что-то хитрое и гнусное с алюминием…

4

Раздумывая, какую очередную каверзу мог изобрести паразит Филя, Славик чуть не забыл про торчащую из багажника штуку – вернулся от двери подъезда, достал пентаграмму, запер багажник и кряхтя взвалил приобретение на плечо…

Скажу Светке, что антикварная вещь… что это… ну-у… рама для модернового зеркала, вот это что… она, дура, любит всякие прибамбасы такие…

Но объясняться в дверях с супругой не пришлось, она увлеченно смотрела какой-то свой сериал (по его мнению, необычайно гадостный). Славик недоуменно глянул на часы и аж присвистнул от удивления.

Вот это да! Накрылось «Поле чудес»… Где же я умудрился потерять целый час, неужели так долго возился со штукой…

И он пронес пентаграмму в дальнюю комнату, считавшуюся, довольно условно конечно, «его». Осторожно положил на ковер, решив пристроить куда-нибудь после ужина, чтоб не мозолила глаза и не попадала под ноги.

За одиноким ужином он опять размышлял о кознях конкурента; потом поплелся к телевизору – сериал, к счастью, вроде заканчивался; потом набежали отпрыски со своими наиважнейшими проблемами – Светка, лежа на диване перед телевизором, только ехидно на него поглядывала: мол, я целый день занималась твоими детьми, давай и ты поисполняй родительские обязанности…

Короче говоря, про хреновину Славик вспомнил только отправившись спать в свою комнату (уже пять лет, после рождения Лешки, у них были разные спальни и ночные визиты Светки становились все реже; впрочем, ни ее, ни его этот факт ничуть не расстраивал).

Пентаграмма лежала, раскинувшись на ковре во всю ширь, и Славику показалось, что блестит она сильнее, чем раньше. Но это, скорее всего, был лишь эффект освещения, люстра светила куда как ярче, чем тусклая лампочка без абажура в вагончике. И вдруг он вспомнил, где и когда он видел точно такую пентаграмму – воспоминание всплыло именно сейчас, когда она лежала горизонтально и под ногами.

Ну точно, так и есть… Тот же размер, только та была деревянная… И форма точно та же… правильный пятиугольник… Абсолютно правильный… Симметричный…

5