Темные игры

Ты громко и заливисто смеешься. От звонкого смеха все древние и чешуйчатые позорно бегут, трусливо поджимая длинные хвосты… Кабаны, обиженно похрюкивая, спешат за ними. Кабаны здесь — в пятидесяти верстах от огромного города! — действительно бывают. Но тропинку протоптал я.

Долина постепенно понижается, под ногами должно уже зачавкать — но не чавкает, все высохло, лето очень жаркое. Заросли вдруг кончаются, травянистый склон, вверх — и мы пришли.

— Красота… — почти шепчешь ты. А потом вскидываешь руки над головой и протяжно кричишь:

— Красота-а-а-а-а!!! — так кричат в горах, ожидая услышать эхо. Но эха здесь нет. Это место тишины, оно не любит громких звуков — и крик далеко не уходит — глохнет, вязнет в зеленой подкове тростника, окружившего, прижавшего к реке этот невесть как оказавшийся в болотистой пойме взгорок. Крик никому не слышен.

Вещи ложатся к подножию березы — огромной старой березы, единственного здесь по-настоящему высокого дерева. Туда же летят мои джинсы и твой брючный костюмчик. Береза — маяк, ориентир в пути через тростниковые джунгли. Если ее вдруг срубят, совсем непросто будет отыскать путь на этот чудо-островок, найденный мною в низменной речной долине.

— Сюда и в самом деле никто не приходит. Посмотри на эту березу — чиста, бела и непорочна. Ни одного автографа побывавшего Васи, ни одного объяснения в любви, даже банального «Танька — дура!» и то нет…

Ты внимательно исследуешь бересту.

— Бедненькая! Такая старая — и до сих пор девственница… — неожиданно обнимаешь дерево, прижимаешься щекой к стволу. — Я буду любить тебя! Ты согласна?

Какая-то пичуга срывается с ветвей и улетает — рассказать подругам о невиданном зрелище. О девушке с яркими рыжими волосами и в ярком бирюзовом купальнике.

— Жалко, что Наташки с нами нет… Она любит такие места. Давай в следуюший раз устроим тут шашлыки и ее пригласим тоже? Ой, здорово я придумала! Точно, шашлыки на необитаемом острове! Ведь это необитаемый остров?

— Необитаемый. И остров — весной, в половодье…

— Значит, решено — шашлыки! И Наташку приглашаем!

Наташка… Ты до сих пор считаешь ее подругой. Когда-то мы дружили втроем… Теперь нас двое… Молодая семья. Их тоже двое — растит сына. Встречаемся очень редко. Иногда захожу к ней в гости — вроде и не гонит, но… На шашлыки Наташка, конечно, не поедет.

…Мы стоим на высоком берегу. Река невелика — от силы метров пятнадцать в ширину. Песчаный обрыв изрыт ласточками-береговушками. У самой воды мелкий, удивительно желтый песок лежит нешироким горизонтальным уступом — мини-пляж, очень удобно заходить в воду. Но не стоит. Вода хрустально-прозрачна и, я знаю, холодна как лед. Даже в июле.

Ижора — родниковая речка. Уже потом, протекая мимо знаменитого своими заводами Колпина, и мимо Коммунара, тоже знаменитого — бумажными фабриками, и мимо ничем не знаменитых совхозных коровников — только потом, через много километров она превратится в огромную и теплую сточную канаву, не замерзающую даже зимой. А здесь, в верховьях, можно смело пить речную воду и купаться — если, конечно, имеешь навыки моржа и не боишься простуды…

— Смотри, милая! — я с силой топаю. У ласточек начинается легкое землетрясение — они черно-белыми молниями выскальзывают из нор, чертят над самой поверхностью стремительные зигзаги. Ты восхищенно взвизгиваешь, когда одна выстреливает буквально из-под наших ног.

— Какие длинные… — это уже про водоросли, ты наклоняешься и смотришь вниз, в прозрачно-загадочный мир. Здесь глубоко, но прекрасно видны у дна упругие зеленые ленты, вытянутые течением, колеблющиеся, извивающиеся… Как роскошные волосы утопленницы…

— А в них что-то есть… эротическое… — ты оборачиваешься и кладешь ладони на мои плечи. — Люби меня! Здесь! Сейчас!

Да, любимая… Ну как отказать тебе, такой прекрасной и солнечной?

Ты спускаешься к реке (купальник остался где-то там, у березы), пробуешь вытянутой ногой воду, с визгом отскакиваешь. Идешь вдоль берега, всматриваясь в глубину… И проходишь чуть дальше, где к воде спускаются небольшие кустики.

— А это что такое? Ты же говорил — никто не бывает… Только мне одной… Обманул-обманул-обманул! Противный мальчишка…

Я подхожу. В кустах спрятаны два предмета явно не природного происхождения: чуть тронутая ржавчиной штыковая лопата с потемневшей ручкой и свернутый мешок — тоже не слишком новый.

— Не знаю, — задумчиво говорю я. — Здесь очень чистый и мелкий песок. Возможно, изредка приплывают за ним из деревни. Забыли или оставили до следующего раза…

Но ты уже смотришь по сторонам подозрительно — на берег, в воду… И начинаешь испытывать видимое беспокойство из-за отсутствия купальника. Совершенно напрасно, милая…

— Фу-у-у… А тут что еще за очистки?

— Это не очистки. Это раки — линяли, сбрасывали старые панцири. Их здесь много…

Все подозрения мгновенно забыты.

— Раки! Как здорово… Хочу рака! Ты поймаешь мне рака, пусик, да?

Конечно, любимая, я поймаю тебе рака.