Темноводье

Грустным ушел Дурной от Старика. Конечно, в теории можно рискнуть. Но есть ли у него такие ресурсы: услать на несколько месяцев дощаник с командой? Вряд ли. И не в зиму уж точно. Да и боязно это: могут люди привезти серу, а могут и сгинуть по пути. Что ценнее? Особенно, если учесть, что в сере той Санька был не особо уверен. Вдруг не такая нужна? Вдруг это какая-нибудь руда, которую еще как-то обрабатывать нужно? А он без понятия как.

Сделать порох самим оказалось страшно трудным делом. Впрочем, это еще даже не порох, а только ингредиенты. Ивашка Дурному про пороходелание тоже нарассказывал. Про то, как надо мельницы пороховые делать, и про то, насколько это взрывоопасный процесс. Пояснил, что итоговая «мякоть» — это только полуфабрикат, который и хранится плохо, и газов при воспламенении дает мало. Порошок надо смочить, да не в воде! Ивашка пояснил, что вода селитру-емчугу «крадет», так что мочить нужно в хлебном вине: в самогонке или, хотя бы, бражке. Полученные лепёхи надо крутить в решетах, а полученные зерна — полировать.

Санька аж взмок от всего этого. Самый ужас был в том, что в итоге, после всех мучений, можно получить фигню, которая толком не станет взрываться. Ивашка рассказывал, что в Пушкарский приказ на Москве свозят зелье со всей страны, и нередко оно совершенно негодно для стрельбы. Или пропорции не те, или составляющие были недостаточно чистые…

«Ну его нафиг!» — махнул рукой Дурной. До холодов они пару вонючих «грядок» под селитру возвели, но на остальное пока забили. Всё равно селитру два года еще ждать.

— Я лучше у Минандали порох возьму!

Глава 64

Хотя, весь февраль Дурной посылал людей на север, чтобы дауры были готовы выступить в поход в любой момент, всё равно их пришлось ждать почти десять дней. За это время в Темноводном уже на три раза все дела переделали и ждали союзничков, нервно кусая ногти. Зато, когда те пришли, юный атаман, наконец, поверил, что у него теперь целое войско. В острожке обитали около 70 человек, Якунька с севера привел еще полтора десятка. До сотни немного недотягивало. Зато от дауров пришли три сотни конных! Почти половина — род Чохар (Галинга взял практически всех мужчин рода), остальные — шелогоны, турчаны, бебры и ежегуны. Но и это не всё! С верховьев Селемджи пришли бирары. Это были уже не конные, а оленные тунгусы. Они, конечно, слышали, как минувшим летом разгромили дуланов и решили, что неплохо бы присоединиться к столь удачливому воинскому союзу.

Бираров было немного — с полсотни. Зато каждый из них правил своими нартами с парой, а то и четверкой оленей. Это был идеальный транспорт для марта, так что из него Дурной и решил собрать обоз.

Почти целый день ушел на то, чтобы организовать бурнокипучую массу. Необходимо было не просто донести каждому, кто кому подчиняется в бою, но и убедить его в этом. Пожалуй, единственное, что удалось сделать беспроблемно: свести всех пищальников в единый отряд. Галинга, хорошо знавший Дурнова, отдал своих стрелков спокойно. Заартачился только Нехорошко, командовавший отрядом Кузнеца.

— Моих стрелков боле всего, — набычился он. — Нехристям они вообще не чета. Мне и верховодить.

Все последние полгода Санька с товарищами изо всех сил «разлагал» служилых, которыми командовал Турнос. Всячески привечали, «рекламировали» вольную жизнь в Темноводном, даже недовольных выявляли, да их недовольства поощряли. Если не полностью переманить на свою сторону, так хоть расколоть. Выходило с переменным успехом, так как тюменский десятник был мужик крутого нрава и, при этом, справедливый. Так что его подчиненные своего командира боялись и уважали в равной степени. Тем не менее, зерен раскола хватило на то, чтобы авторитет Дурнова перевесил.

— Да брось, Нехорошко! — махали рукой свои же. — Его и Кузнец признал тута старшим. И стрелок отменный, все сказывают.

Шестьдесят пищалей-самопалов Дурной решил укрепить примерно таким же количеством лучших стрелков из лука. Но отобрать их у своих же князей оказалось просто невозможным. Северные даурские роды, равно как и бирары, уважали авторитет Барагана из Молдыкидича. Все вместе они готовы были признать верховенство грозного деда Галинги. Но отдавать своих людей под чье-то чужое начало — это уже слишком. В конце концов Санька просто присоединил к пищальникам отряд турчанов, где было много охотников.

— Будем драться вместе! — вбивал он в них элементарные понятия тактики. — Вы нас прикрываете, мы — вас.

Увы, времени на всё это не было. Минандали уже наверняка начал осаду Кумарского. Пара недель — и маньчжурская орда двинет назад. К этому времени необходимо всё подготовить.