Темноты

Целлика вошла в район Замка, посмеиваясь над дурными новостями, которые, судя по всему, были пригодны лишь для того, чтобы их напечатали. У большинства жителей Глубоководья чушь, распространяемая на свитках, вызывала лишь смех, но это не мешало им её читать. Газетчики не лишатся заработка до тех пор, пока существует коктейль из двух ингредиентов — глупости и высокомерия.

Глубоко вдыхая бодрящие ароматы большого города, она некоторое время шла на запад, затем свернула в северном направлении по Глубоководному пути. С открытием на рассвете ворот, Глубоководье пришло в движение, улицы заполнили рабочие и торговцы, простолюдины и дворяне. Полурослица купила остывший пирожок и уселась на скамье у Конного плаца, в тени дворца и Башни Чёрного Посоха.

Это было одно из любимейших занятий Целлики — рассматривать прохожих. Например, смотреть на дворян было довольно забавно. Её веселила их манера держаться: расправленные плечи, грудь колесом и высокомерный взгляд, которым они одаряли простолюдинов, рабочих, торговцев, да и любого другого, кого считали ниже себя по статусу. Полурослица захихикала, заслышав шутки проходящих по улице дам и господ, запомнила их, и рассмеялась во всю, когда на вид деликатная пожилая леди схватила за ухо юного родственника и потащила его, выворачивающегося и протестующего, к ожидавшему экипажу. Группа юных аристократок, тех, на которых молодой человек старался произвести впечатление, тоже посмеивалась. Но, лишь заметив заливающуюся Целлику, те сразу прекратили веселье и уставились на полурослицу холодными взглядами.

— Ступайте своей дорогой, — произнесла Целлика. Она повторила с презрительной усмешкой: — Проваливайте[16].

Молодые аристократки оцепенели, с тревогой поглядывая друг на друга. Затем они пошли прочь — под действием внушения они двигались словно пьяные.

Целлика в очередной раз усмехнулась. Как правило, все подчинялись её внушению, если она была достаточно настойчива.

Жизнь города бурлила в свете дня, и так будет продолжаться, пока не зайдёт солнце. Торговля являлась движущей силой Глубоководья на протяжении веков. И каждому, вне зависимости от того откуда он пришёл и какому богу поклоняется, были рады на этих улицах. Во всяком случае, пока слышен звон монет, а дела ведутся честно.

Но «честность», всё же, была не столь принципиальна, иначе Целлике нечего было бы читать каждое утро. Она отложила в сторону остатки завтрака, развернула «Горожанина», чьё издание было самым уважаемым в городе, и углубилась в подробное изучение новостей политики и торговли. Кто предлагал честные сделки? Кого обвиняли в незаконной деятельности и работорговле? Кого подозревали в связях с шейдами[17] и Западными Вратами, а то и того хуже — несуществующими зентами?

Все эти расследования были делом рук её товарища, но богам было известно, что тот не смог бы всё это сделать в одиночку. Поиск цели никогда не входил в число его излюбленных занятий; тем не менее, как только он сосредотачивал внимание на чём-то одном, его уже ничто не могло сбить с выбранного пути.

Конечно же, до тех пор, пока рядом с ним правильная женщина, направляющая его.

Вероятно, он уже вернулся и после ночных испытаний рухнул на свою кровать, что стояла в их общем доходном[18] доме, чтобы не разомкнуть глаз до вечера. Полурослица волновалась из-за того, что тот не высыпался, но понимала, что её беспокойство пропадало втуне. Проклятье, он никогда не прислушивался к её советам.

Покончив с «Горожанином», Целлика приобрела ещё несколько свитков: «Простую Удачу», «Халивар» и даже «Менестреля». Этот последний (сборник всякого дерьма, начиная от продажных политиков Глубоководья, развратной жизни аристократов и заканчивая слухами о чёрном рынке) почти никогда не содержал чего-либо примечательного. В сегодняшнем выпуске речь шла о Талантресс Роринхорн, если верить поливающей всё и вся ядом Атлас Срезз; Целлике стало до того тошно, что она смяла и выбросила газету.

Ей намного больше понравилось напечатанное в «Северном Ветре», в котором были её любимые рисунки модных нарядов и элегантных моделей, как дополнение к огромному количеству сплетен из высшего общества. А ещё в «Ветре» сообщалось, что ежегодный бал-маскарад пройдёт в храме Красоты в День Зелёной травы, на пятую ночь от сего дня.

— Ну почему я не аристократка? — вздохнула Целлика, прижав газету к груди. — Ну, или как минимум не богата?

Помечтав ещё несколько мгновений, она покончила с остатками разбавленного вина из своей фляги и соскочила со скамьи.