Темное искушение

Я рассеянно коснулась острого кончика его резца. Это была опасная игра, подносить палец к дьявольскому рту, но он всего лишь нежно сомкнул зубы на моем большом пальце. Я высвободила его, провела по шраму на губе и была вынуждена тихо сказать:

– Гораздо больше, чем только это…

В груди было тяжело и легко одновременно. Затем густую тишину прервал стук в дверь. Обнаженная, будто рожденная заново, я оглянулась на звук как раз в тот момент, когда Ронан сказал:

– Войди.

С паническим звуком я вскочила с кровати и со скоростью света метнулась в спальню, тихий смех Ронана несся мне вслед. Он не счел бы это таким забавным, если бы Юлия застукала меня тут, за прелюбодеянием с хозяином, и лишила его лучшего шанса отомстить, убив меня, воткнув иглу в куклу вуду.

Я захлопнула за собой дверь ванной и прислонилась к ней спиной. Я понятия не имела, что делала с Ронаном, но знала: что-то в этом казалось правильным.

Конечно, разум напомнил мне массу причин, по которым мне не следовало путаться с Дьяволом, включая, но не ограничиваясь следующими:

– Он похитил меня.

– Он планирует хладнокровно убить папу.

– Прошлой ночью он выгнал меня спать с собаками.

Моя совесть дождем омыла этот парад причин.

Чувствуя себя настолько противоречиво, что это разъедало меня, я затащила себя под душ, включила горячую воду и встала под струи. Пока вода лилась на меня дождем, я думала о столь многом и одновременно ни о чем. Во всяком случае после такого я точно знала, что никогда не выйду замуж за Картера. Бесстрастный брак не входил в планы на будущее, и с этим осознанием с моих плеч свалился груз. Но это не умаляло других тяжких истин.

Даже учитывая ложь папы, его криминальную природу и отсутствие, я все равно не могла представить жизнь без него. Он был моей семьей, моим отцом, человеком, к которому я всегда обращалась за ответами. И когда он обменяет себя на меня, его больше не будет. От этой мысли так сдавило грудь, что я была уверена – останется синяк.

Эгоистично, но я также боялась остаться одна. Я больше не знала, как относится ко мне Иван, но знала, что не могу попросить его остаться со мной только потому, что боюсь быть по-настоящему, ужасно одинокой… Сигаретный дым и смех мадам Ричи кружились перед закрытыми глазами, заволакивая разум запахом гвоздики и руин. Я не была уверена, душевая вода или слезы текли по лицу, когда рука обняла меня за талию. Я покачнулась от прикосновения, не сопротивляясь, когда Ронан притянул меня к своей груди.

Катастрофа маячила на горизонте, но тепло его тела смыло холод внутри меня. Раньше я презирала его габариты и силу, теперь же оперлась на него, зная, что он не даст мне упасть. Пока.

С тихим стоном Ронан вжался лицом в мою шею.

– Иногда мне больно смотреть на тебя.

Он собирался перевести сказанное, но в этом не было необходимости. Я поняла, что он сказал. И теперь знала, что по щекам моим бежит не только вода.

Все это время этот человек находился по другую сторону Атлантики. И может быть… только может быть, моя душа всегда знала это.

Глава сорок вторая

nefelibata (сущ.) – тот, кто живет в мечтах

Мила

Солнце светило, отбрасывая яркий отблеск на мои закрытые глаза, и окутывало мягким райским теплом. Хотя болезненность меж бедрами казалась воплощением сатанинского гарема.

Я открыла глаза, чтобы обнаружить, что одна в постели Дьявола. Уставилась в потолок, в то время как воспоминания о вчерашнем дне вернулись с удвоенной силой. Я не думала, что Ронан заметил мой срыв в душе… или, может быть, заметил и именно поэтому взял на себя инициативу вымыть меня. Мои волосы, мое тело… но не мою совесть.

Разум работал в обратном направлении, воспоминания прокручивались с того момента, как я кончила, запрокинув голову под струями душа. Каждый толчок подбрасывал меня по стене душа, мои бедра обхватывали его. Тяжелое дыхание и слова по-русски. Звезды на его плечах. Звезды в моих глазах.

Я опустила ноги на пол, развернулась и встала на цыпочки. Он скользнул в меня сзади. Мой лоб прижался к стене, пальцы скользили по камню. Он держал ладонь у меня на горле, губы у уха.

– Моя. Вся моя.

Татуированные пальцы уперлись в стену рядом с моими; на них были пена, кожа и ворон «Никогда». Мое хрупкое бумажное сердце знало, что скоро этот мужчина ускользнет сквозь пальцы, словно еще одна потерянная Ленор…

Прежде чем меня снова потянуло во вчерашний день, я вернулась в настоящее, раскинув руки на черных простынях, словно делала снежного ангела.

После душа я не нашла своей одежды, так что порылась в гардеробе Ронана и надела одну из его футболок. Это был бы нормальный домашний поступок, если бы я не чувствовала необходимости предварительно проверить, нет ли на ткани пятен крови.