Темное искушение

Юля сидела в кресле-качалке и шила черное кукольное платье. Проницательный взгляд, которым она одарила меня за старинными очками, заставил меня почувствовать, что она знает обо всех греховных событиях в доме, включая вчерашнюю ночь. Под ее пристальным взглядом я пошевелилась и наткнулась на ее портрет в рамке, стоявший на ночном столике.

— Убирайся из моей комнаты, пока не все сломала, — проворчала Юлия.

Я поправила рамку.

— Это не комната. Это морг.

Все было таким серым и черным, что сомневалась, что кто-нибудь заметит разницу, если на месте двуспальной кровати будет стоять бальзамирующий столик. Единственным декором, оживлявший пространство, были невидящие взгляды множества кукол.

— Где Иван? — повторила я.

Я проспала всю ночь, пока солнце не коснулось кожи. Я думала, что мне приснился странный сексуальный сон, пока не увидела свое порванное платье. Мне хотелось сказать Мисс Марте, что я живу жизнью одного из ее потрошителей корсажа — по крайней мере, с большим количеством убийств и гораздо меньшим количеством признаний в любви, — но моя пожилая учительница, вероятно, была мертва. Пессимизм Ронана действовал мне на нервы. А также другие вещи.

Я не собиралась анализировать то, что произошло между нами, потому что это слишком, для переваривания. А у меня были другие заботы — например, Иван, гниющий в подземелье. Хотя, когда я спустилась туда сегодня утром с едой, которую украла из кухни, его камера была пуста.

— Не знаю, — просто ответила Юлия. Затем раздражающая, понимающая мелодичность коснулась ее голоса. — Почему ты не спросишь у хозяина?

Жар окатил мою шею сзади.

— Во-первых, перестань его так называть. Это сверхъестественно. Во-вторых, я не собираюсь его спрашивать, потому что… — я замолчала, все больше волнуясь, когда на тонких губах Юлии заиграла довольная ухмылка, а ее глаза сосредоточились на взмахах швейной иглы.

У меня была веская причина, почему я не собиралась спрашивать Ронана, и это было связано с тем, что я чертовски нервничала. Хотя у меня не было ни малейшего шанса признаться в этом. Я не знала, где мы с ним сейчас находимся и как себя вести рядом с ним. Время завтрака уже прошло, но он не послал за мной. Возможно, прямо сейчас ему подавали тарелку фруктовых хлопьев сексуально голодная близняшка Кайли, не заботясь ни о чем в мире, а ночь была забыта, как только он пролил мою девственную кровь.

— В-третьих, я знаю, что ты знаешь, где Иван, так почему бы тебе не обратиться к своему доброму католическому сердцу и не сказать мне?

— Я не католичка, — проворчала она, пристально глядя на него. — Я православная.

— Одно и тоже.

— Это не имеет смысла, — пробормотала она, возвращая свое внимание к маленькому кружевному подолу, который она шила.

Я не могла не заметить, что фасон соответствует платью Юлии.

Я на секунду закрыла глаза и глубоко вздохнула, прежде чем открыть их.

— Послушай, если ты скажешь мне, где он, я уйду. Если нет… — я с застенчивым видом подошла к полке с куклами, не обращая внимания на Юлин «Не смей!», и взяла одну из них. — Ох, ну разве она не прелесть? — я задумчиво надула губы, оглядывая ее. — Но не думаю, что черное платье соответствует ее характеру. Я найду для нее что-нибудь желтое. — Я сделала шаг к двери.

— Они отпустили его, — прорычала она.

Остановившись, я обернулась.

— Что?

— Ты что, не слышишь? Они освободили предателя.

Стук моего сердца отдавался в ушах.

— Но почему?

— Отдай Ладу, — настаивала она, не сводя глаз с куклы, как будто это был ее ребенок и я собиралась сбросить ее с моста.

— Скажи мне почему, и я отдам ее.

Она нахмурилась и пренебрежительно махнула рукой.

— Он всего лишь лакей. Не тот, который нужен хозяину.

Мои глаза сузились.

— Реальный повод.

Какое-то время она смотрела на меня в ответ, но, видя, что я не уйду, не получив того, что хотела, она сказала, словно вырывая зубы:

— Они не убьют его, даже если он никчемный предатель. Они вместе сидели в тюрьме. — затем она задумчиво нахмурилась. — Хотя, наверное, они его слегка пытали.

Я сглотнула, надеясь, что у Ивана остались все пальцы на руках и ногах, но тяжесть свалилась с моих плеч от того, что он жив. Я не понимала, зачем они схватили его, если собирались просто отпустить. Не говоря уже о том, что когда я говорила с Иваном, он верил, что Ронан убьет его. У меня было такое чувство, что со вчерашнего дня по сегодняшнее утро что-то изменилось, и мой разум мог сосредоточиться только на том, что произошло в гостиной после захода солнца.

Вопросы — так много вопросов — зашевелились. Я могла бы потребовать ответы, хотя и думала, что уже слишком сильно толкнула Юлию взглядом, который она бросила на меня, вонзая иглу в подушечку для булавок, будто это была кукла вуду.

Я осторожно поставила Ладу обратно на полку и повернулась к двери.

— Спасибо, Юлия.

— Явись ко мне еще раз, и тебе будет не везти целых семь лет!

— Ворчунья, — пробормотала я, выходя из комнаты, но в ответ услышала значительное оскорбление.

— Блудница.

Ах.

* * *