Темнейший убийца (ЛП)

— Нужно повторить или лучше мне начать рубить головы? — спросил Тейн небрежным тоном.

Он и Ксерксес вышли из тени, две колонны силы. Четверка вскочила и вылетела из ночного клуба.

— Ты, ты и ты тоже можете идти, — сказала Фокс, затем повернулась к Бьорну. — Я могла подкрасться с ним не меньше дюжины раз и перерезать глотки. Их слишком легко отвлечь, и в битве это может стоить тебе жизни.

Отличная мысль. Когда трое посмотрели на него, словно ожидая от него замечаний Фокс, он без колебаний выставил их за дверь.

Лима вскочила, ее стул упал позади нее.

— С такими персонами ты сейчас проводишь время? Почему ты общаешься с ней, Бьорн? Ты лучше этого. Ты в курсе, что она убила десять наших людей, да? — В ее голосе послышалась ярость. — Она мерзкая отвратительная дрянь, заслуживающая…

— Хватит! — взревел он.

Фокс напряглась, но через секунду расслабилась. Он знал причину, и это подтолкнуло его к краю. Она просто заморозила эмоции, вероятно, надеясь избежать боли.

— Она убила десятерых, — прорычал он, чтобы все услышали. — О чем сожалеет всеми фибрами души. В этом я разбираюсь. Я тоже раньше убивал без разбора и не только во время битвы. Многие, многие виды наслаждались бы моей поимкой и пытками. Как я могу презирать ее за то, что творил сам? — Сегодня он пришел подготовленным к таким вопросам, как у Лимы. Он порылся в кармане и вытащил десять маленьких камешков. Руководствуясь наставлениями Посланников, он бросил их в толпу. — Те из вас, кто не совершил ни одной ошибки в жизни, будьте первыми, кто ударит Фокс Наказывающую.

Тишина. Ни один камень не полетел в направлении Фокс.

Бьорн вздернул подбородок.

— Теперь, спроси меня, изменяла ли она мужчине, которого должна была любить.

От смущения на щеках у Лимы выступили красные пятна.

— Я… ты…

— Я хочу, чтобы ты ушла. — Он не испытывал ненависти к Лиме, но и любви к ней больше не питал. Уже нет. Она поступила грязно — изменила, хотя милосерднее было бы отпустить, но он продолжил жить. Однако она только что причинила боль Фокс, и по какой-то причине эта мелочь вывела его из себя, запустив часовой механизм. — Ты можешь идти. Сейчас же.

Она уставилась на него с открытым ртом.

— Но. Но…

Не обращая на нее внимания, Бьорн указал на солдат, которые, по его мнению, лучше бы подошли для его подающей надежды армии, тем самым выполнив задание. Те, кого не выбрали, поспешили покинуть клуб — кроме Лимы — остальные задержались.

— Идите домой, и соберите вещи, — сказал он им. — Завтра мы отправляемся в Ад.

Выбранные поспешили уйти, но Лима все еще оставалась с Бьорном, Фокс, его друзьями и сотрудниками клуба.

— Думаю, Лима надеется увидеть наш поцелуй перед уходом. — Фокс повернулась и положила голову на плечо Бьорну. Одну руку она запустила его в волосы, а второй провела по краю крыльев.

Он подавил стон, ощущения сводили с ума. Его решимость начала рушиться. Действительно ужасно сделать первый шаг? Он проиграет пари. Ну и что? Если она попросит свободы, Бьорн может тайно вживить ей GPS-чип в шею. Идиотский поступок, но, по крайней мере, он всегда будет знать о ее местонахождении.

«Нет. Нет. Сопротивляйся этому. Заставь ее жаждать тебя так отчаянно, что она не сможет думать ни о чем другом».

Обхватив рукой ее задницу, она наклонил голову и тихо сказал ей:

— Хочу быть внутри тебя.

Ее дыхание стало прерывистым, и она вздрогнула. Ее руки застыли, ногти впились в кожу головы и перья. Мурашки побежали по ее рукам, остальная часть тела расплавилась и прилипла к нему. Пульс у основания шеи участился.

Видя реакцию на его слова — на него — он ощутил возрастающую силу желания.

Нетерпеливый вдох вернул его в настоящее. У них все еще оставались зрители. Верно. Его бывшая сделала уничижительное заявление, а затем решила ослушаться его и остаться на месте.

Бьорн пристально посмотрел на Лиму, пока, наконец, не осознала смысл послания и, задрав подбородок, вылетела из здания. Ее уход не принес ему удовлетворения. Но и вины он тоже не чувствовал. Дело в том, что он не мог не прикоснуться к Фокс. Если другие не могли вынести этого зрелища, то дверь открыта.

Встав перед ним на цыпочки и прижав губы к его уху, она прошептала:

— Я чувствую твой стояк. Почти уверена, что теперь стала твоим живым щитом.

Его рот изогнулся в полуулыбке. Ее слова никогда не переставали его развлекать.

— Мои извинения. Я…

— Нет, ты неправильно понял. Мне нравится. — Она наклонилась. — Мне это нравится.

Эти же слова она говорила во сне. Возможно, ей снился Бьорн?

Даже эта мысль взволновала его.

— Кроме того, — добавила она, нахмурив брови, — пришло время для открытого заявления. Мы должны перестать осторожничать и начать выигрывать, понимаешь?

Он хрипло усмехнулся. Ну, не так хрипло, как это было до того, как Фокс вошла в его жизнь. За последнюю неделю она вызвала у него больше улыбок и смеха… чем кто-либо другой. Никогда. Однако теперь радость омрачена похотью, его тело горело ради нее.

— Согласен, — прохрипел он. Затем тихо добавил: — Значит, ты сдаешься и признаешь, что готова избавиться от наших гостей и помчаться в нашу спальню?