Темнейшее желание (ЛП)

Уголки ее губ опустились. Такие пухлые, милые губы, даже когда она хмурилась.

— Ты имеешь ввиду, что и я должна?

Боже, спаси меня.

— Нет, Динь, Не должна. — Он сжал ее запястье и поднял руку, зная, что собирался сделать, и это представляло опасность, особенно теперь, когда адреналин от их столкновения сжег цепи, на которой держалось его желание. — Сейчас, когда мы уже обменялись любезностями, проверим, что ты можешь делать руками.

Она попыталась выдернуть свою руку.

— Ни в коем случае. Я могу причинить тебе боль.

— Ты должна волноваться о себе.

— Ну, это не так.

— Не следует так беспокоиться об этом. — Он снял одну перчатку, затем вторую.

Кейн никогда не видел ее руки раньше. Они должны быть мягкими, но их покрывали синяки и шрамы. Несмотря на защиту из ткани, которую она всегда носила, ладони были в мозолях, а ногти сломаны.

Снова она попыталась выдернуть руки. Опять он крепко держал ее.

— Перестань пялиться, — попросила она, неловко ерзая.

— Почему? Мне нравится то, на что я смотрю.

— Точно, потому что это так красиво.

— Конечно. На самом деле, они более чем красивы. — И это правда. Ее руки говорили о тяжелой работе и силе характера, чем обладали немногие.

Он поцеловал каждый её пальчик, осознавая, что необходим более долгий контакт, чтобы понять истощит она его или нет.

Динь смотрела на него широко распахнутыми глазами.

— Прикоснись ко мне, — приказал он.

— Ты… ты доверишь мне случайно отнять у тебя силы, чтобы я могла сбежать из комнаты?

— Да.

— Но почему? Я только что пыталась проломить твой череп вазой. И что если я заберу случайно? Что тогда?

Он пожал плечами.

— Что случится, то и будет. Мы должны знать, с чем имеем дело.

Она покачала головой еще более упрямо.

— Нет. Я не собираюсь рисковать тобой.

Она вообще знала, как прозвучали эти слова?

— Или дотронешься до меня, или я уйду из комнаты и найду Синду. Уверен, что она не возражала бы…

С диким воплем Динь вскочила с колен и отвесила ему пощечину.

— Ты такой подонок и заслуживаешь все, что происходит.

Кейну хотелось засмеяться. Но он не мог. Они были кожа к коже, тепло к теплу и все, что ему следовало сделать, чтобы она оказалась под ним, это наклониться вперед.

Она бы упала назад не в состоянии сохранить равновесие, а он был бы сверху. Ему понадобилось бы две секунды, чтобы раздеть ее. Еще две, чтобы раздеться самому. Еще одна, чтобы войти в нее.

Картина, висевшая над изголовьем кровати, упала и разбилась.

— Ты в порядке? — спросила Динь, настолько сосредоточенная, что не заметила разрушения.

Бедствие изрыгало поток ужасных проклятий так громко, как никогда.

— Да.

— Уверен?

— Да, — повторил Кейн. — Ты можешь остановиться сейчас.

Успокоившись, она опустила руки… но облегчение продлилось недолго. Он потянул свою футболку, снимая ее через голову.

— Что ты делаешь? — удивилась она, и ее взгляд опустился на его грудь.

— Теперь давай посмотрим, что произойдет, если тебя отвлечь.

— Что? Нет! Надень футболку обратно. Ты… ты… такой сексуальный. — Последняя фраза сопровождалась мечтательным вздохом. — Э, я имею в виду… э…

— Никаких отступлений. — Он ухмыльнулся, когда взял ее руки и положил себе на грудь. Ощущений было, почти слишком, много. Он застонал. Она тоже. — Готова ко второму этапу?

— Еще больше? — выдохнула она.

— О, да. — Намного больше.

Он должен сопротивляться, но не станет. Каждая секунда в ее присутствие подобна пытке, от которой только одно лекарство. Здесь, сейчас, ощущая ее аромат, видя в ее глазах голод, она могла стать его лекарством.

Моя. Он медленно опустил голову, не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением, перед тем как прикоснуться губами к её губам.

Ее рот сразу же приоткрылся, поощряя, и его язык проник внутрь. Ее опьяняющий вкус завладел чувствами Кейна, и все мысли о досуге были забыты.

Желание, которое он отрицал слишком долго, ревело на поверхности. Он — голодный мужчина, отчаянно пытающийся насытиться.

Движимый инстинктом, он наклонился, и Динь упала на матрас, как он себе и представлял. Он прижался своим весом к мягкости ее сладкого хрупкого тела.

В таком положении их тела полностью соприкасались друг с другом.

— Кейн, — задыхаясь, произнесла она.

— Динь-Динь.

Он наклонил ее голову, чтобы взять больше. Дать больше. В этот раз ужасные воспоминания держались подальше. И не было никакой боли при движении… вообще никакой боли, и он понял, что не станет беспокоиться об этом.

Эта женщина… она прогнала тьму прочь, показала ему радость и свет. Красоту.

Моя. Она моя. Я берегу все, что принадлежит мне.

Они начали это не случайно… но почему?

Ее пальцы скользили вдоль его позвоночника, ногти царапали спину, посылая волны удовольствия… подожди, да, ее руки.

— Скорее всего, ты инстинктивно построила ментальные барьеры. И не истощила меня.

— Продолжай следить. На всякий случай. — Отвлекающие слова. Жозефина шире развела ноги, создавая колыбель для него и его до боли твёрдого члена… жаждущего её так сильно,… и Кейн приняв приглашение, ещё теснее прижался к ней. Зашипев от абсолютного наслаждения.