Темнейшее желание (ЛП)

Завороженная, она впитывала каждый уголок и трещинку. Комната была просторной, с искусственно состаренными каменными стенами и мраморным полом с трещинками.

Мебель была антикварной, изношенной, но все равно шикарной. Однако в комнате не было ни фотографий, ни каких-либо личных вещичек.

— Мне нужно… — Кейн потер лицо. — Мне… нужно уйти, — сказал он, глядя куда угодно, но только не на Жозефину.

Она развернулась к нему лицом.

— Ты оставляешь меня одну?

— Я вернусь, — поспешно добавил он. — И познакомлю тебя со всеми. Проведу экскурсию по дому. Все, что пожелаешь.

— Я хочу… тебя.

Она больше не была послушной девочкой, которую он впервые встретил. Она через многое прошла, слишком многое пережила. Они слишком многое пережили.

Жозефина решила отстаивать свои права, и ничто не могло этого изменить. Она будет бороться за то, что хочет, даже если придется бороться с самим Кейном.

— Кейн, что случилось? Что с тобой? Расскажи мне. Не отталкивай меня. Не в этот раз.

— В моей голове все перемешалось, — сказал он голосом, в котором слышалось страдание. — Недели в аду… демоны…

— Прости меня. Я должна была это понять. — Жозефина сократила между ними расстояние и прижала ладони к его груди. Сердце Кейна колотилось быстро и неравномерно. Нахождение там напомнило ему о том, что он пережил, и все же Кейн пришел за ней. "Какой же он достойный мужчина. Мой мужчина".

— Позволь мне тебе помочь. Пожалуйста.

— Я… Да. Ладно. — Кейн поднял ее на руки, отнес к кровати, положил на матрас и лег рядом.

— Поговори со мной. Выпусти яд.

Прошла минута. Затем вторая.

— Не думаю, что тебе об этом известно, — тихо сказал он, — но женщина способна возбудить мужчину, даже если он ее не хочет. Именно поэтому, когда я попал в ад, бесчисленное количество миньонов были способны… проделывать со мной те вещи. Все было гораздо хуже, чем я могу описать. Одна женщина за другой, их руки и рты по всему моему телу, пока они пытались заполучить мое семя. Они хотели от меня детей и редко оставляли меня в покое. Все это время Бедствие смеялся. Он и сейчас смеется. Ему нравится каждая секунда моей боли и унижения.

— О, Кейн. — Ее бедный-бедный Кейн. — Милый, это не твое унижение. Это унижение Бедствия. Миньонов. Это им стоит стыдиться.

— Я мог бы бороться жестче.

— Правда? — спросила она. — Когда ты и так уже самый сильный мужчина из всех, что я знала?

— Я не сильный, — произнес он, покачав головой.

— Нет, сильный, и сегодня ты это доказал. Несмотря на все произошедшее, ты все равно за мной вернулся.

Щекой она почувствовала, как замерло его сердце.

— Я вернулся, да? Но… когда я услышал приближение демонов, то почувствовал тошноту и трусость. Я должен был встретиться с ними лицом к лицу. Я должен был их уничтожить. И однажды я так и сделаю. Но сегодня я хотел лишь убежать.

Жозефина осознала, что это ранило гордость воинской души.

— О, Кейн. Трусость не имеет ничего общего с чувством и всем, что касается действия. Ты действовал несмотря ни на что. Ты смелый, мужественный и достойный мужчина, и думаешь о чем-то большем, чем просто о мести. Ты думал о женщине, которую пытался защитить. Ты знал, на что способны миньоны и готова поспорить, что ты хотел, чтобы я держалась от них как можно дальше. Я права?

Кейн лишь мгновение колебался, прежде чем признать это:

— Да. — Он перекатился на бок и зарылся лицом ей в шею.

Что-то теплое капнуло на ее щеку.

Слеза?.. Кейн обнял Жозефину и крепко прижимал к себе, и снова упала капля, а затем еще и еще. Вскоре Кейн уже рыдал, сильно. Рыдал так, что сжималось все нутро. Все его тело сотрясала дрожь.

Сердце Жозефины болело за него, она прижалась к Кейну и запустила пальцы в его шелковистые волосы. Сколько он удерживал в себе эти слезы? Сколько гноились внутри эти душевные раны?

Несколько минут спустя он затих, перекатился, освобождая Жозефину от веса своего тела и откинулся на матрас.

— Прости, — хрипло произнес он.

— За что?

— Я вел себя как жен… э-э, ребенок.

— Слезы — это не по-детски, глупыш. И не то, что делают только женщины. Тебя обидели, причинили боль, заставили сильно страдать. Тебе позволено так реагировать.

Кейн провел пальцами по линии ее челюсти.

— Твоя мудрость меня успокаивает.

— Я потрясающе умна.

Он усмехнулся, но тут же затих.

— Знаешь, они не достигли успеха. Ни одна из миньонов не забеременела от меня.

Жозефина была рада. Кейн не пережил бы подобной связи с Преисподней.

Жозефина села, не разрывая контакта с Кейном, и уставилась на него. Что бы она не собиралась сказать, всё свелось к:

— Несправедливо. Когда я плачу, то похожа на мымру, только что прошедшую через боксерский поединок. А ты выглядишь таким же красивым, как и всегда.

Кейн медленно, лениво улыбнулся.

— Ты считаешь меня красивым?

— Думаю, что говорила о том, что считаю тебя олицетворением красоты. — Жозефина стянула его футболку через голову.

— Нет, ты говорила, что я сексуальный. Есть разница. И не то чтобы я жаловался, но… что ты делаешь?