Темнейшее обещание (ЛП)

Странное желание развеселить. Другие люди плакали и рыдали, когда она говорила. Почему он ощутил оживленность? Почему в нем впервые проснулось сострадание?

И вновь он ушел, не сказав ни слова, и в последующие недели его одержимость ею росла, пока одна лишь мысль о ней не заставляла каждую клетку тела пылать от возбуждения. Даже сейчас он еле держался, дикая потребность рвала его изнутри.

Третья и последняя встреча произошла, когда она использовала Жезл Разделения, чтобы войти в духовную реальность. Тогда. В тот момент. Его мгновенно поразило от примитивной агрессии и одержимости.

Лазарь подумал: «Я заполучу её, чего бы это ни стоило».

Её звали Камео, хранительница Несчастья. Она была одной из печально известных Повелителей Преисподней. Одной из тринадцати воинов, которые украли ларец Пандоры. Вернее, она была великолепной Повелительницей Преисподней.

Воспоминания дразнили его, он не мог удержаться и не посмотреть на нее хотя бы мысленно.

— Ты когда-нибудь смеешься? — спросил он, когда они шли в его королевство — где он планировал попробовать каждый её дюйм — почувствовать, как она обернется вокруг него, услышать свое имя на ее устах.

Лазарь горел для нее. Страдал.

— Мне сказали, что да, — ответила Камео, её трагический голос вызывал привыкание как любой наркотик.

— Ты не помнишь?

— Нет. Радость у меня не задерживается.

Он хотел радовать её также сильно, как вызывать страсть. В то время он не озаботился крошечными кристалликами, растущим на его бедрах. Ничто не имело значения кроме преодоления её защитного барьера, введение её в свой дом… и его члена внутрь неё.

Теперь его это волновало.

Разум Лазаря перескочил на другой разговор, когда в их отношениях наметился долгожданный прогресс.

— У тебя когда-нибудь был парень? — спросил он.

Её серебристые глаза наполнились иронией. Первый признак заинтересованности, какой она когда-либо показывала, и он обрадовался. «Я завоевываю её».

— Мне тысячи лет, — ответила Камео. — Сам ты как думаешь?

Он решил поддразнить её, понимая, что хороший юмор вытеснит больше печали.

— Думаю, ты старая дева, изголодавшаяся по кусочку мужской плоти.

Она перешла от иронии к гневу за долю секунды, все следы печали исчезли.

— У меня было несколько парней, и я не девственница. И если ты назовёшь меня шлюхой, я отрежу тебе язык.

— Нет, не отрежешь. Ты захочешь, чтобы мой язык оставался на месте. Поверь. — «Прошу». Доверие женщины никогда не было для него так важно. — Но мне интересно. Сколько парней?

Как много мужчин осмелилось прикоснуться к тому, что принадлежало ему?

Она напряглась.

— Не твое дело.

Желая очередного всплеска гнева, надеясь, что он приведет к страсти другого рода, Лазарь сказал:

— Слишком много, чтобы сосчитать. Принято. Что тебе нравится в постели?

Она нахмурилась, обнажив свои белоснежные зубы, и он едва не задрожал как молодой юнец перед своей первой женщиной.

— Ты никогда не узнаешь.

Лазарь никогда не прекращал подначивать Камео. Никогда не переставал страдать. Но теперь, когда их разделяла жизнь, смерть и тысяча других реальностей, у него появилась новая теория. Он был дураком, позволяя сексуальному желанию руководить его действиями. Нет ничего важнее силы.

Раздался раздражительный стук в дверь, прерывая его размышления. Мысленно Лазарь потянулся к выходу, чтобы не попасть в ловушку.

Стражник сцепил руки, не желая смотреть Лазарю в глаза.

— Небесные змеи… Ваше величество, мы только что получили сообщение. Кто-то… — Он сглотнул. — Кто-то не только ранил двоих… но почти убил…

В нём поднялась ярость, но он заговорил спокойно, не показывая гнева.

— Где они?

— В саду, Ваше величество. Целительницу уже вызвали.

Лазарь мог бы переместиться в сад — используя только силу мысли — но ему нравилось ходить. Нравилась его способность двигаться, несмотря на кристаллизацию.

Он пересек дворец, богатство украденных сокровищ и роскошь вырезанной вручную мебели проносились мимо. Потолок был высоким и многоуровневым, гравированный серебром, который соединялся с двумя мраморными каминами. В окнах блестели разноцветных витражи, а пол украшали искусные мозаики.

Снаружи ослабевающее солнце бросало золотые лучи на холмистую местность, которую полностью покрывали цветы.

Что бы подумала Камео о такой буйной красоте? Улыбнулась бы, наконец?

Желание присоединилось к ярости, кипевшей внутри.

— Ваше величество. — Один из советников подбежал сбоку, короткие ноги работали на сверхскорости, чтобы не отстать. — Люцифер послал еще одного представителя, требуя ответа на запрос.

Люцифер Разрушитель, известный тем, что получает удовольствие за счет страданий других, один из девяти князей Преисподней. Он правил демонами и греческими богами, а в настоящее время воевал с его отцом, Гадесом, еще одним королем Преисподней.

Несколько недель назад Люцифер пригласил Лазаря присоединиться к его альянсу. В обмен поклялся вернуть Камео в реальность Гримма и Фантики.

Лазарь раздумывал над идеей согласиться. Камео — вновь в пределах досягаемости — сводит его с ума…

«Ослабляет меня».

— Пусть представителя кинут в темницу. Я убью его при первой возможности.