Темнее ночи

Она зарегистрировалась в первом попавшемся мотеле, предусмотрительно назвавшись вымышленным именем.

Оказавшись в своём номере, девушка закрыла за собой дверь и подперла ее креслом — в качестве дополнительной меры безопасности.

Она умылась, разделась и плюхнулась на кровать.

Простыни были ледяными — такими же ледяными, как и боль в ее сердце.

Она не будет думать о нем. Она не хотела думать о нем.

Но не могла думать ни о чем другом. Только об Алексе. О его голосе. О том, как он гладил ее по волосам, как касался своими губами ее губ. О том, как смотрел на нее, словно она была прекраснейшим и драгоценнейшим созданием из всех, что он видел в своей жизни.

Это было не справедливо! Ей хотелось иметь дом и семью. Но она ведь не знала, смогут ли человек и пришелец с другой планеты зачать ребенка… Резкий смешок сорвался с ее губ. О чем она только думала? Их совместная жизнь была невозможна, абсолютно невозможна.

Зарывшись с головой в одеяла, она умоляла себя заснуть.

Кара проснулась почти под вечер. Некоторое время просто смотрела в потолок, размышляя, как же поступить дальше.

Заставив себя встать, порылась в одной из сумок, затем отправилась в ванную и почистила зубы. Пока расчесывала волосы, переключала телеканалы, и едва не задохнулась, увидев на экране свое лицо.

«…Кроуфорд, которая отказалась от медицинского лечения в клинике Гринвейля несколько дней назад. У Кроуфорд редкое заболевание крови, которое является очень опасными и легко передаётся окружающим. Всех, кто владеет хоть какой-то информацией о ней, просим немедленно сообщить об этом…»

Кара выключила телевизор. Ей просто необходимо было позвонить домой и убедить Нану и Гейл, что с ней всё в порядке. Она потянулась к телефону, но пальцы замерли над кнопками. А что если за всем этим стоял Баррет? Что если он нашел способ прослушивать их телефон…

Думай, Кара. Надо было связаться с Наной. С довольной улыбкой она набрала номер миссис Зиммерман. Элси Зиммерман была их соседкой вот уже десять лет. Отважная старушенция, известная своим овсяным печеньем и имевшая собственный бизнес.

— Алло.

— Миссис Зиммерман, это Кара.

— Кара! Где ты, дитя? Бабушка сходит с ума от беспокойства.

— Знаю. Не могли бы вы сделать для меня кое-что? Не могли бы позвать Гейл? Не говорите ей, зачем, просто пригласите к себе в дом. И не говорите ничего Нане.

— Но она же захочет знать…

— Я расскажу ей все, как только смогу. Пожалуйста, миссис Зиммерман, это очень важно.

— Хорошо, Кара. Не клади трубку.

Спустя пару минут на другом конце провода послышался голос Гейл.

— Кара? Кара, где ты? К нам приходил доктор, он искал тебя. Сказал, что ты сбежала из клиники и что твоя жизнь в опасности. Я не помню, как его звали.

— Дейл Баррет?

— Да, точно.

— Не верь ему, Гейл, не верь ни единому его слову. Со мной всё в порядке. А ты как? Как Нана?

— У нас все хорошо. Не волнуйся. Мы видели тебя по телевизору.

— Да, я тоже. Когда приходил Баррет?

— Он появляется каждый день, задает вопросы. Где ты, Кара? Когда вернешься домой?

— Не знаю. — Она не могла вернуться домой, только не сейчас, когда Баррет рыскает поблизости. — Послушай, Гейл, не говори никому, что я звонила.

— Но…

— Пообещай мне, Гейл. Ты никому пока об этом не расскажешь. Даже Нане.

— Она переживает, Кара.

— Знаю. Я позвоню тебе снова, как только представится случай.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, сестренка.

— И я тебя.

— Позови к телефону миссис Зиммерман. И помни, ты не должна никому говорить, что я звонила.

— Хорошо. Пока.

Спустя мгновение миссис Зиммерман вновь взяла трубку.

— Кара?

— Да. Я понимаю, что моя просьба прозвучит странно, но вы не должны никому рассказывать о моем звонке. Даже Нане.

— Кара, мне это не нравится.

— И мне тоже, но поверьте, если я так говорю, значит, это вопрос жизни и смерти. Я не хочу, чтобы из-за меня Нана или Гейл подверглись опасности.

— Кара, у тебя неприятности?

— Не в том смысле, в котором вы подумали. Мне пора, миссис Зиммерман. Пожалуйста, присмотрите за Гейл и Наной.

— Не переживай об этом. Да благословит тебя Господь.

— Спасибо.

Положив трубку, Кара еще долго смотрела на телефон. Она надеялась, что Баррет сдастся, но, как оказалось, у него была бульдожья хватка. Ну, и что ей оставалось делать? Её бросало в дрожь от одной лишь мысли о том, что случится, если она снова попадется в лапы Баррета. Без сомнения он запрет ее там, где никто не сможет найти, и начнет продавать кровь Кары покупателям, которые предложат за это самую высокую цену.

И она не сомневалась, что люди со смертельными болезнями будут платить за эту кровь. О да, они заплатят любую сумму, которую назовет доктор, если сочтут, что это поможет выздороветь. И возможно, действительно поможет. А имела ли она право отказывать в помощи больным, находящимся на грани между жизнью и смертью, если в ее силах было их спасти? Но как же её права? Неужели ее жизнь никогда больше не будет принадлежать ей самой?