Темная сторона Луны

Я помчался вслед за Гюрзой, но там уже было все кончено. Два десятка дарклингов корчились в муках с распоротыми животами. У каждого – метка Хансера. Гюрза отлично ее воспроизвела. Я понял: не было драки, дарклингов смерть Хансера настолько деморализовала, что никто не сопротивлялся.

На другом конце коридора появился Эдмунд.

– Эд, слава богу! – крикнул я. – Это предательство!

– Я знаю, – ответил он. Его меч сверкнул в свете факелов, и лезвие вышло у Гюрзы между лопатками. Мгновенная смерть.

– Будь ты проклят! – заорал я.

А он молча шел на меня. Надо было бежать, что-то делать, но не мог я так просто уйти. И, упав в Тени, я захотел, чтобы Эдмунд последовал за мной. Я верил, что это получится, потому что только там мы можем сразиться на равных. Должна же быть хоть какая-то справедливость! И у меня получилось.

Он стоял передо мной, перепуганный, ничего не понимающий.

– Что это? – пробормотал он.

– Мой мир, – просто ответил я. – И здесь мы равны. У тебя – твое чутье на опасность, а есть ли что у меня, посмотрим. Доставай меч.

Я не помню, как убил его, не помню, как прорывался к портальной башне. Даже не помню, зачем меня туда понесло. Все как в тумане. Лишь одно чувство – пьянящее чувство силы. Я вполне мог начать мстить прямо сейчас. Наверно, какие-то силы от меня этого и хотели. Но я устоял. Я, никогда не владевший сильными заклинаниями, открыл портал на Землю. Я просто знал, как это сделать и куда надо телепортироваться, чтобы найти отряд Лин-Ке-Тора.

* * *

Что заставило Эдмунда предать? Что заставило тех самых людей, которые шли вместе с нами на Город Ангелов, переметнуться на сторону Совета? Возможно, когда-нибудь я это пойму. Но никогда не приму. Мне кажется, дело в том, что Иллюминат поставил нас всех на пороге чего-то Великого. Но он не мог войти вместо нас – и подталкивал вопросами. Все без исключения ощутили, как Хансер сделал первый шаг за этот порог. Не Тайви – ее переход совершился раньше и тише. Именно Хансер, повергнувший херувима. Многие люди просто не могут смириться с тем, что кто-то поднялся выше его. И большинство из них, вместо того чтобы карабкаться следом, отвергают протянутую руку помощи и стаскивают того, кто выше, за ноги вниз.

Эдмунд всегда решал быстро и опрометчиво. Он труднее всего смирялся с ломкой стереотипов, навязанных нам с рождения. По сути, их нет только у плутонцев: другое у них воспитание. И Хансер был тем, кто нес все новое. Потому, чтобы сохранить свой старый мир, Эдмунд убил его. О нет, не своими руками. Просто он был тем, кого оставили следить за Советом. А вместо этого Эд влез в планы советников с головой и увлек за собой большинство наших воинов. Это сейчас я понимаю, что Хансер использовал этот момент, чтобы отсеять человеческий мусор от настоящих воинов – тех, кто будет драться не за алтарь, к которому привык, не за старый уклад жизни, а за нечто большее, неосязаемое, но существующее.

Мне очень хочется думать, что это так, что он не был просто зарублен. Так мне сказал Иллюминат… Впрочем, простите, благородные сеньоры. Время меня поджимает, я забежал слишком вперед. Не будем спешить. Я изложу все по порядку, без лишних подробностей, но и ничего не упуская. Как зерно, умирая, дает жизнь множеству новых зерен, так и из смерти Хансера выросло целое дерево. Но любой ребенок рождается в крови и муках, и первый звук, который он издает, – это плач. Так же рождалось и детище Иллюмината, Агия и Хансера. Но все по порядку…

Дверь в зал Совета распахнулась от удара ноги. Мы вошли. Впереди – Лин-Ке-Тор, справа – готовый прикрыть его щитом Бьярни. За ним – Тайви в медвежьей шкуре, по бокам от нее Вильгельм и Ричард, замыкали строй ваш покорный слуга и Святослав. Совет был собран уже в полном составе. Мой взгляд скользил по лицам, и гадливость просыпалась в душе. Места павших в битве героев и предателей заняли даже не бывшие пленники и перебежчики, а рабы, те, с чьих спин еще не сошли рубцы от бичей надсмотрщиков. Конечно, раз сломавшемуся тяжело вновь подняться, им легче управлять.

Вильгельм и Ричард особенно мрачны. Как бы цинично это ни звучало, Хансер и Гюрза были убиты, но не побеждены. Их же сын и брат стал предателем. Не смерть Эдмунда оплакивали они, но его подлость.

Лин-Ке-Тор окинул зал взглядом. Джефер вышел вперед.

– Откуда злость в твоем взгляде, могучий Лин-Ке-Тор? – спросил он.

– Лицемер! – громыхнул в ответ несущий спокойствие. – Я даю тебе шанс оправдаться, но сомневаюсь, что у тебя это выйдет. Будь моя воля…

Рука Тайви легла ему на плечо, смиряя готовый вспыхнуть гнев. Все дни с момента, когда узнали мои друзья о вероломстве Совета, именно эта узкая ладошка держала поводок страшной мести, которую все несущие спокойствие рвались обрушить на наш домен. Сдержала и сейчас.

– В чем оправдываться? Хансер сам приказал нам заключить мир любой ценой. Другие домены запросили его жизнь. Он готов был пожертвовать собой для домена – он так и сделал. Для нас он навсегда останется героем. Мы припомним другим эту страшную цену, но тысячи жизней спасены…

– И для этого вы послали к нему толпу убийц?!