Телохранительница Его Темнейшества, Феникс Тринадцатого клана

Мои девчонки или спали, или так и не вернулись с вечера, когда меня похитил Ирек. Они предпочитали не оставаться без меня в башне, где бродит дракон смерти, способный забрать жизнь, просто посмотрев в глаза. Еще драконыш, правда, но он растет быстро, вот-вот научится. Шурш, любивший грозно погромыхать хвостом и крыльями, чтобы все в ужасе разбегались, уже научился становиться призрачным и бесшумным, чтобы все в ужасе цепенели.

Покинувшая мою голову Шу и маленькая рыжая Шурка ползали грудками меха по столу, чем-то еле слышно шурша.

Тетради! Я подскочила как ошпаренная, согнала зверушек и чуть не взвыла: листки тетрадей с лекциями, которые писал мне весь курс, пока заживало мое ребро, были девственно чисты. Все чернила сожрали, заразы!

– Ну вот за что, вредины? – всхлипнула я. – И что, вообще, за невезуха? Даже с кабаком облом! В Академии оставили, и на том спасибо. А завтра еще куратор по шее накостыляет из-за вас!

Шею уже ломило заранее. Я подняла руку – помассировать затвердевшие мышцы, наткнулась на металл и только тогда вспомнила о свалившемся на меня сказочном богатстве! Ожерелье!

Так. Где тут зеркало?

Я поставила его на подоконник – так, чтобы лунный свет падал на меня. Селенис озарился, вбирая в себя лунные лучи. Зеркало отразило сияние, и камень вспыхнул маленькой луной, переливающейся нежными оттенками, зажглось и изумрудно-сапфировое созвездие, замерцало золото сплетенных в вязь древних рун. И мои глаза тоже вспыхнули восторгом. Дивный свет связал небесную луну, драгоценность в украшении и ее отражение в зеркале, создавая тройной мост без помощи верховной жрицы.

– О богиня! – прошептала я.

Мое отражение в зеркале таяло в перламутровых лучах, в мириадах бликов, и сквозь него проступил прекрасный лик богини с семью селенисами в ожерелье на шее. Сияние усилилось, оно струилось уже из зеркала, ставшего как луна.

Богиня улыбнулась:

– Я слышу тебя, младшая жрица Аэлика. Говори.

Я рассказала ей о кинжалах и о том, что произошло с владыкой, но на вопрос, как ему помочь, Лойт безмятежно ответила:

– Зачем? Сатарф лишен могущества, и это радость для нас. Тем легче он пойдет на союз, чтобы выжить. Ты забыла свою задачу, Аэлика?

– Я помню, госпожа. Позволь мне поговорить с Эльдой.

Ладонь богини легла на самый крупный селенис в ожерелье. Ее чудные, изменчивые глаза, то цвета золота, то янтаря, то темневшие, как ночное беззвездное небо, на миг затуманились. Потом она лукаво улыбнулась.

– Твоя мать сейчас немного занята, дитя. Позже…

Тихий стук в дверь заставил ее замолчать.

– Ты не спишь, Лика? – негромко спросил владыка. – Я услышал твой голос. Позволишь войти?

Я потянулась закрыть свой селенис и разрушить связующий лунный мост, но богиня остановила:

– Оставь. Впусти его.

А он уже сам входил, и запертая на ключ дверь не остановила. Просто возник из тени и поднял бровь, оценив происходящее.

– Что я вижу! Запрещенную в моей стране магию сельо! Надеюсь, я помешал вам, девочки?

Ресницы богини изумленно взлетели, а через миг она рассмеялась:

– Ты ли это, Сат? Что случилось с твоим глазиком? Соринка попала?

– Не переживай за меня, Лойт, – владыка поправил черную повязку, закрывшую пустую глазницу. Наверняка у Кикируси раздобыл. – Я и одним глазом увижу больше, чем ты двумя. Кто же не знает, что твои прекрасные глазки слепы от рождения.

– Ты как всегда любезен, – сжались губы Лойт.

– И правдив, ты забыла сказать. Итак, зачем ты подослала ко мне свою маленькую шпионку? – владыка подошел сзади, положил ладони на спинку стула, склонился над моим плечом, и в зеркале отразилась яркая синяя звезда его ока – точно между бровей богини.

– Аэлика уже все тебе рассказала, Сат. Что ты еще хочешь услышать?

– Видишь ли, Лойт… Впрочем, ты же ничего не видишь, как я мог забыть… Но я опишу тебе, как вижу нашу ситуацию. После того, как в моей стране был запрещен твой варварский культ и разрушены лунные храмы, а заодно запрещены прочие бордели, ты упорно стремишься отвоевать прежние позиции. Такой бизнес пропал! Такая власть! Вернуться ты можешь, либо совершив переворот, либо подсунув в постель владыки свою шлю… э-э… жрицу. Ты самолично охотилась на моего отца, твои прекрасные, надо отдать должное, жрицы – на меня, а теперь, когда со мной не вышло, принялись за моего повзрослевшего наследника. Аэлика появляется и эффектно громит Академию как раз накануне смотра невест. Дьяр мчится выяснять обстоятельства, и девочка, уже знакомая с моей дочерью… это ведь ты устроила тогда их встречу, Лойт? Ты! Раз не вытащила сразу малышку из плена, подождала, пока она пропитается ненавистью.

Я, похолодев, наблюдала за ликом богини. Она все так же безмятежно улыбалась. Ни единая черточка не дрогнула.