Телохранитель Ника. Клетка класса люкс

Увидела. А кроме них, еще и невесть каким образом пробравшийся между плотно растущими деревьями джип. Лежащая возле машины Эля была явно без сознания, а над ней руки в боки стоял любитель экстремального секса. Спиной ко мне. И получил удар двумя ногами спину, после которого отлетел на два метра и чувствительно приложился о раскрытую дверцу джипа.

Убедившись, что самостоятельно ему не подняться еще с полчаса, я склонилась над бесчувственной Элей. Быстрый осмотр показал, что она, можно считать, в порядке, и мне оставалось только заглянуть в машину в надежде увидеть ключи в замке зажигания. Скоро первая парочка насильников очнется и потребует реванша, а я, увы, не Иван Поддубный, как справедливо заметил господин Челноков. И если невовремя очнется третий… В общем, нам с Элей лучше убраться отсюда и желательно побыстрее.

Когда я увидела в замке вожделенные ключи, то наивно подумала, что мне повезло. Целых пять секунд так думала, пока чья-то неожиданно возникшая рука не угостила меня струей из газового баллончика, от которой все сразу же расплылось перед глазами. А когда сплылось обратно…

– С-сука! – услышала я над собой гнусавый голос и сопровождающий его плевок. – Два передних зуба мне пушкой выбила!

– И отбила охоту с ней баловаться? – переспросил кто-то из четверых насильников (Черт, их, оказывается, было четверо!).

– Ну, не-ет! Я ей такой трах устрою, запомнит на всю жизнь! А Круг мне поможет. Ему она чуть глаз не высадила! Ничего не поделаешь, Интел, придется подождать. С девчонкой еще успеем разобраться.

– Только не слишком затягивайте, – в голосе Интела проскользнули начальственные нотки, и я сразу поняла, кто здесь главный. Похоже, именно он оставался в машине и вывел меня из строя усыпляющим газом. Да еще каким! До сих пор в голове туман, а уши как будто заложены ватой. И тем не менее самое главное я все же услышала: Элю они оставили на закуску. Значит, пора принимать решительные меры.

Легко сказать! Их все-таки четверо, а не двое. Да и я не в самой удобной позиции – лежу на траве под пристальными взглядами четырех пар глаз. Правда, не связанная, и это уже большой плюс. Все-таки российская беспечность иногда бывает на руку. Не зря же говорится: на аллаха надейся, а верблюда привязывай. Я, конечно, не верблюд, но честное слово, ребята, лучше бы вы меня привязали!

Второй раз за сегодняшний день в памяти зазвучал чуть хрипловатый и когда-то любимый голос. Да, дорогой, я знаю: ненависть – это сила. Да, милый, сейчас я начну «разгонку», как ты когда-то учил, чтобы возненавидеть четверых выродков еще сильнее, чем я возненавидела тебя. Сейчас…

Тяжелый, почти неподъемный маятник начал внутри меня свое медленное, но неотвратимое движение. Я раскачивала его, задыхаясь от бурлящей во мне ненависти. И с каждым толчком размах маятника увеличивался. Раз – два, взяли, еще взяли! Кажется, ненавидеть сильнее уже нельзя, но я знаю, что можно. И пусть каждая клеточка дрожит от хлынувшего в кровь адреналина, я понимаю, что мне еще далеко до такого состояния, когда хрупкая девчушка способна одним движением раскидать шестерых здоровенных санитаров. И потому, ощутив навалившуюся тяжесть мужского тела, я остаюсь обманчиво неподвижной, зная, что это только прибавит мне ненависти. А значит, и силы.

Пуговица на шортах с треском отлетает в сторону, но мои глаза все так же безмятежно закрыты. Рано. Еще рано. Второго шанса у меня просто не будет. И пусть молния в один миг расходится под крепкими пальцами с золотой печаткой на правом мизинце. Пусть. Это хорошо, что его так трясет от желания и ненависти, значит, он не почувствует как трясет меня. Шорты рывком спущены к щиколоткам и исчезают в ближайших кустах. Я специально приоткрыла ресницы, чтобы видеть это. Хорошо. А теперь дай мне рассмотреть тебя, мальчик, чтобы мой маятник закачался в такт твоему прерывистому дыханию. Отлично! Осталось совсем чуть-чуть – и мне будет по колено любое море или даже океан. Говорят, на таком взводе берсерки в одиночку бросались на сотню врагов и обращали их в бегство.

Футболка, брызнув яркими стразами, рвется как туалетная бумага, а следом за ней итальянское белье, на которое я потратила половину моей предыдущей зарплаты. Ну все! Вот теперь я – сама ненависть. Так обойтись с моим лифчиком! Убью!!! Но прежде чем убить, я в соответствии с инструкцией освобождаюсь от эмоций. Они только помешают. Сейчас мне нужна не ослепляющая ненависть, а холодная ярость. Не маятник, а сжатая до предела пружина, которую я в нужный момент отпущу.

– Ну, сука, сейчас ты у меня попляшешь, – бормочут возле моего уха окровавленные губы, а исцарапанное колено одним движением раздвигает мне ноги, как будто освобождая дрожащие от напряжения стальные витки. Теперь главное не останавливаться. И я не остановлюсь!