Телохранитель для Оливки (СИ)

— Правильно, Игнат, этой дамочке не нужно уезжать из города. Они явно в сговоре.

— Булат, мы можем сделать поддельные документы? На концерн?

— Можем! Эта дура и не поймет, что они не настоящие. Только вот… — он задумался на несколько секунд, и продолжил, — думаешь, она отпустит Оливию после того, как получит документы?

— Я сам приду к ней с документами, но пока Оливия не будет с тобой рядом, мы не подпишем контракт. Поставим ей свои условия, ведь концерн это не просто тысячи долларов. А когда фальшивые документы будут подписаны, ее окружат люди из полиции.

— Это кончено отличная идея, но есть «но»…

— Есть, Булат. В контракте мы пропишем все нюансы и моменты, все по пунктам, кто, что, кому и как. Мы сделаем максимально дотошные документы. Ну и тогда останется надеяться на чудо.

— Ты о чем?

— Предпоследний лист будет вещать интересную цитату, которую она уже может и не прочитать. Если Шираева Т.А. признается в похищении Оливии Байер, и в убийстве Даниэля Моретти, тогда бизнес остается у изначальных владельцев. А вот на последней странице будет четко прописано ее признание, которое она тоже подпишет. И эти документа будут настоящими.

— И ничего, что признание подписано обманным путем?

— Как только Оливия будет свободна, она напишет заявление о похищении, и расскажет все, как было. Сейчас не до правил, Булат. Даже мне.

— Я рад, что ты не зануда.

— Нужно разобраться с этой семейкой. И найти, кто помогает Шираевой. Ради Оливии я на многое способен, и даже прикрыть глаза на некоторые моменты.

— Поехали в офис. Нельзя терять время.

Глава 28

К вечеру все документы были готовы. Только от этого легче не становилось.

Я по-прежнему не знал, как себя чувствует Оливия, все ли с ней в порядке, не навредили ли ей. И да, я очень ждал звонка Татьяны. Готов был ехать прямо сейчас лишь бы поскорее забрать от нее свою девочку.

Как же я себя винил в ее похищении. На кой хрен захотел сделать то фото? Какому соблазну поддался? Если бы не фото, мы бы не поругались, и Оливия не поехала в торговый центр, откуда ее и выкрали. Тогда бы я смог ее сейчас обнимать и вдыхать полюбившийся запах. Ее личный запах, который я не перепутаю ни с каким другим.

Зайдя в квартиру, я сделал глубокий вдох, осознав, что дома хуже всего. Здесь мы с малышкой бывали чаще всего, и каждый угол напоминал мне о ней. Хотелось бы мне, чтобы она сейчас лежала на кровати, счастливая с блеском в глазах, как это было еще позавчера.

— Бл*дь! — закричал я словно зверь, и кулаком с дури влупил по стене.

Не отпущу ее больше. Верну, и не отпущу. С охраной в десять человек будет ходить, до туалета будут ее провожать. Но чтобы больше ни одна мразь не посмела тронуть.

Наверное, до полуночи просидел в кресле, так и не дойдя до душа. О сне и вовсе речи не шло. В мыслях постоянно была Оливия, а волнение нарастало с каждой секундой все больше и больше.

Вечером, когда разъезжались с Булатом по домам, попросил его чтобы зашел к Дамиру Тимуровичу, и сообщил что видел Оливку. У нее села батарея на мобильном, и она счастливая очень просила приглядеть за ее малышом, а сама осталась ночевать у меня.

Нам ненавистно было вранье, но мы делали это ради спокойствия Дамира и Лии. Узнай отец о том, где сейчас находится его дочь, сердце бы точно не выдержало. А Дамир Тимурович очень нужен своей семье. Он нужен своим девочкам, и мы не имели право ставить под угрозу его жизнь.

В восемь утра, когда я все же задремал сидя в кресле, по квартире раздался звонок. На экране снова высветился скрытый номер.

— Слушаю! — тут же ответил на звонок, чувствуя, как ускорилось сердцебиение.

— Я передумала. Не хочу ждать три дня. Ровно в десять утра я, вместе с твоей подстилкой буду ждать тебя на заброшке на северном выезде из города. Она там одна. Не перепутаешь.

— Ты серьезно? Подписывать контракт на заброшке? — ошарашено произнес я, надеясь, что Таня окажется куда умнее.

— Что-то не нравится? Хочешь не увидеть свою принцессу?

— Ладно! Я буду, ровно в десять.

Она сбросила вызов.

— Какая-то беспечная идиотка, совсем не подготовленная. Но нам это только на руку.

Главное, чтобы она не притащила с собой каких-нибудь идиотов.

Я набрал номер Булата, и дождавшись его ответа, произнес:

— В десять часов, заброшка на северном выезде.

— Я собираю людей. Встречаемся там.

— Сильно не подъезжай близко, чтобы эта дура ничего не заподозрила.

— Понял.

Через полчаса я ехал за своей девочкой. Именно так. Я ехал не на встречу с Шираевой, не для того, чтобы отдать ей концерн Байера, я ехал забрать свое. Оливия сегодня же будет со мной. Будет рядом! В безопасности.

Бросил взгляд на соседнее сиденье, где лежал фальшивый контракт.

Оставалось надеяться, что она не захочет читать его полностью. И тогда все пройдет по плану.

Я буквально мечтаю о том моменте, когда смогу обнять свою девочку. Бедная малышка, она наверняка всю ночь переживала, боялась, места себе не находила. Хотя понятно же, что ее связали, да хоть бы пить давали.