Тело в силосной башне

– Не хочу показаться слишком любопытной, – начала Анджела, когда первый шок из ахов, вздохов и поздравлений прошел, – но нельзя ли нам узнать, зачем понадобились эти сложности?

– Разумеется, можно, – ответила Филлис. – Мне невольно пришлось превратить вас в свою сторонницу, потому как к ланчу, после коктейля, придется просить вас отвезти меня в Ластбери. Просто я не успела собрать вещи. Скажи им сам, Адриан. Сегодня с утра мне пришлось сделать так много совершенно невероятных заявлений, что даже голос сел.

– Как только начинаешь объяснять, все выглядит столь глупо, – возразил ей Толлард. – Как бы там ни было, но все началось со спора на следующий день после гонок. Я сказал, что эти игры в сбежавших влюбленных выглядят сегодня до смешного старомодно, особенно когда закон столь услужливо предлагает отказаться от всех помех и препятствий, за исключением, пожалуй, пятичасового чая и молодости. Еще добавил, что двое людей, которым довелось остановиться в одном доме, всегда с легкостью могут сбежать оттуда и пожениться до того, как остальные догадаются, что они затеяли. Потом мы решили заключить пари и, чтобы выяснить, кто из нас прав, пойти на эксперимент вдвоем. Потом всплыл вопрос: должны ли мы лишь притворяться женатыми или пожениться по-настоящему. Чтобы все казалось реалистичнее. Филлис склонялась к мысли…

– Помолчи!

– Ладно, у тебя свои соображения на этот счет. Короче, решили, лучше будет пожениться по-настоящему, и поженились. Филлис, надо отдать ей должное, активно поддерживала такую идею. Понимаете, мы оба с ней просто помешаны на охоте за сокровищами и всяком таком, а поэтому посчитали, свадьба будет куда как забавнее, если отказаться от подружек невесты, торта и подобной ерунды, и будет куда интереснее оформить ее как похищение невесты. В целом я оказался прав. Нам не составило никакого труда скрыть замыслы от окружающих, да и потом это было совсем не похоже на игру в сбежавших молодых, ведь преследовать нас никто не будет. Тут вы пришлись как нельзя кстати, сэр.

– О, – скривил рот Лейланд. – Вы использовали меня как полисмена, охраняющего чужую собственность, так?

– Боюсь, примерно так. Видите ли, я почти с самого начала догадался, что вы коп, еще когда увидел вас на слушаниях. Конечно, очень грубо с моей стороны говорить так. В тот момент вы изо всех сил старались выглядеть кем угодно, только не копом. Однако когда я стал давать показания и одновременно оглядывал зал, вы всем видом словно кричали: «Вот человек, который жаждет моей крови». Я прямо кожей это чувствовал. После того как, если помните, я заглянул к вам в лагерь и мы поговорили, подозрения только подтвердились. Не знаю, удили ли вы когда-нибудь рыбу, но я понял: вы приехали туда вовсе не удить, во всяком случае, не в реке и не рыбу. Вы старались вынуть из меня инкриминирующие ремарки, вот что. Я понимал, время моего возвращения в Ластбери той ночью выглядит весьма сомнительно, а потому не удивился. Я подумал, что смогу на вас отыграться, и, ей-богу, у меня получилось. Я едва не зарыдал от восторга, заметив, что вы следите за мной, ходите по пятам. Это в тот день, когда я приехал в Ластбери получить лицензию.

– Мне следует подумать о выходе в отставку. Теряю навыки и нюх. Тем не менее я все время тогда висел у вас на хвосте.

– В каком-то смысле можно и так сказать. Я понял, куда как проще заставить вас пойти пешком, а потому припарковал машину и отправился полюбоваться кафедральным собором.

– Вы же не надеялись получить лицензию на брак от церковного служки?

– Нет, но он любезно сообщил мне, где находится запасная лестница. Я поднялся по ней в башню, откуда смог как следует рассмотреть вас и вашего друга, а потом узнать наверняка.

– Это я вам готов простить, но только не долгое ожидание на улице, пока вы торчали в парикмахерской.

– Я пошел туда, так как хотел все обдумать. Ничто не прочищает мозги лучше хорошего шампуня. Никакого настоящего плана у меня не было, вплоть до того момента, пока не увидел, как в паб входят люди-сэндвичи.

– Вы же не хотите сказать…

– Да, именно. Понимаете, мне нужна была эта лицензия. Не хотелось, чтобы вы видели, куда я иду и зачем, так как непременно бы разболтали своим друзьям из Ластбери, и тогда я бы проиграл пари. Ни единой живой душе в доме – одно из условий этого пари. Тогда я позаимствовал накидку и шляпу, а также прочие детали костюма у одного из артистов и, клянусь богом, вышел на улицу прямо у вас перед носом. Потом снял этот маскарадный костюм, спрятал его в глухом переулке, пошел и без всяких проблем получил лицензию, а затем вернулся к бару, где присоединился к общей процессии. Все удалось как нельзя лучше.

Лейланд испытывал смешанные чувства – восторг боролся с отвращением к этому ловкачу. Его подозрения еще не развеялись.

– Знаете, мистер Толлард, – вмешалась вдруг Анджела, – наш мистер Лейланд просто умирает от желания спросить вас, что все-таки произошло в ночь убийства. Наверное, мне не стоило этого говорить, но куда как проще, если б вы… ну хоть намекнули.