Тело угрозы

– Конечно, тут нужна какая-то алгебра. Какие-то эллипсы, какой-то Эзоп. Наверное, самым лучшим стало бы – выдать всю цифирь с минимумом слов. Но такое оплатить – денег у нас с тобой не хватит.

– Идея, – сказал Хасмоней. – Авоська. Нет. Партийный гимн.

– Переведи.

– Не нуждается в перечислении. Напрягись. Что есть авоська?

Минич напрягся. Авоська – сетка. Net. Интернационал… Интернет.

– В авоське все видно.

– Если нести недалеко – сойдет.

– У тебя она есть?

Не было у Хасмонея своей страницы в сети, он вообще был не из тех, кто любит выпендриться, был по сути, вопреки манерам, для большинства закрыт. И у Минича тоже не было там своего уголка – хотя бы потому, что нечего было туда класть или ставить.

– Ничего, – сказал Хасмоней. – В объявлении дать суть: загляни туда-то. А уж там можно изложить все, что хочешь.

– Да где – там?

– Семь целых две десятых, скажем так. Я как-то тебе показывал.

– Опознано. А там возьмут?

– Уж какен-буд, – сказал Хасмоней вместо «как-нибудь».

– Я понимаю: далеко не каждый прочтет, а из прочитавших десяти девять не поймут, о чем речь. Но ведь и не нужно, чтобы все поняли. Пусть один поймет, два, три. Из тех, кто в такой проблематике сечет. Сможет проверить – и убедится. Это будет камушек – и побегут круги все шире.

– Как говорится в анекдоте – кому понадобится хороший анализ, тот купит.

– А кто поймет – не станет держать это при себе, потому, что от такого камуфлета индивидуального нырка быть не может. Только глас божий сможет воздействовать на эмиров (глас народа – правильно расшифровал Хасмоней этот оборот). Над текстом надо подумать – и мне, и тебе. Займись.

– У тебя там телефон есть?

– Есть. Запиши код и номер. Но это – в случае большого пожара: уверен, что при нем имеется третий лишний.

– Угу. Схвачено.

– Я буду звонить при надобности. В такое вот время суток.

– Есть мнение – согласиться. Ну, как ты вообще? Не тонешь в керосине, я вижу?

– Чуть не утоп. Но теперь завязал. Тройным топовым.

– Смотри. А то проспишь самое интересное.

– Не просплю. Будильник надежный. Ну, целую в плешь.

– Киш а бер. Поцелуй медведя.

6

– О, какие люди! – проговорил Кудлатый необычно громко и нараспев, как если бы произносил речь перед обширной аудиторией. – Сколько лет, сколько зим! Я уж и ждать перестал…

Он вышел из-за своего стола, антикварного сооружения черного дерева с золотом, и встреча с Гриднем произошла точно в геометрическом центре помещения, как если бы оно было отмечено на мохнатом ковре каким-то невидимым знаком. Обнялись (для этого Кудряшу пришлось несколько нагнуться), положив головы один на плечо другого, потом на миг выпрямились, и теперь головы, почти соприкасаясь щеками, оказались уже на другом плече. Исполнив таким образом необходимый обряд, сделали по полшага назад, чтобы не вдыхать так уж сильно ненавистный каждому запах другого; только после этого Гридень ответил:

– Вот уже третья неделя, как все стараюсь вырваться к тебе, доставить себе удовольствие. Да времена пошли сам знаешь какие – сумасшедшие, вечером до постели доползти – и то сил не остается. Ну, покажись, покажись. Прекрасно выглядишь, просто прекрасно. Рад. И весь в делах, как всегда…

Только после завершения этой сценки, разыгранной, как и следовало, для зрителей, которых в эту минуту в кабинете было никак не менее восьми человек – по четверо с каждой стороны, потому что Гридень не в одиночку же появился тут, – оба магната повернулись, каждый к своим, и хотя ни слова при этом не было произнесено, все поняли ситуацию правильно, и через несколько секунд двухстворчатые двери плотно затворились, оставляя обоих заклятых друзей наедине. Исполненным гостеприимства жестом Кудряш указал гостю на глубочайшее кресло желтой кожи – три таких мебельных шедевра окружали низкий круглый столик (тоже черное дерево с желтым металлом) так, словно столик этот не раз уже был уличен в попытках к бегству; прежде чем самому опуститься в другое – поинтересовался:

– Рюмку с дороги?

И даже шагнул в ту сторону, где, надо полагать, за одной из множества резных дверец, занимавших всю стену, помещался достаточно богатый выбор спиртного – на любой вкус. Гридень выставил ладонь:

– Позволь отдышаться немного. – И улыбнулся.

– Дыши, раз уж иначе не можешь, – согласился Кудряш, улыбаясь тоже. И уселся в другое кресло. Благодаря их расположению сидевшие могли видеть друг друга, лишь слегка повернув головы навстречу друг другу; зато чтобы не встречаться взглядом с собеседником, не нужно было отворачиваться, достаточно было смотреть прямо перед собой.

Сейчас, однако, оба именно смотрели друг на друга – очень внимательно и с некоторой даже задумчивостью.