Тело угрозы

Уже говорилось, кажется, о том, что информация, какой бы она ни была засекреченной, рано или поздно протачивает себе ход сквозь любую преграду. Но было бы ошибкой считать, что люди, заинтересованные в сохранении тайны, этого не понимают. Понимают; и стараются если не обеспечить полное и вечное сохранение закрытых сведений (что невозможно), то, во всяком случае, отсрочить час, когда тайное станет явным, так далеко, как только возможно (и это является реальным и достижимым). При этом, когда вопрос созревает, в ход идут всяческие средства – в том числе и такие, о которых вслух говорить не принято. Чаще всего это происходит, когда информация должна оставаться недоступной для масс лишь до определенного срока; как мы понимаем, информация о теле относится именно к этой категории: уже на следующий день после того, как Земля и Тело Угрозы благополучно разминутся, об этом можно будет хоть кричать на площадях. Ну а если не разминутся – тем более.

И чем меньше времени оставалось до момента истины, тем круче становились меры, принимаемые властями всех заинтересованных в сохранении секретности государств, хотя внешне все оставалось вроде бы спокойным; все, что происходило, не выходило за рамки обычных событий; вернее – тех, которые уже принято было считать обычными, потому что происходили они довольно часто.

В частности – поскольку журналистами и политологами было замечено, что глава объединенной оппозиции уже некоторое время не появляется на людях и не принимает никакого участия в политической жизни, пресс-служба оппозиции сделала разъяснение, из которого следовало, что названный политический деятель болен и в настоящее время находится за границей, где ему сделают сложную операцию. Новость была принята обществом достаточно равнодушно. И хотя неизвестно откуда выполз слушок, что на самом деле оппозиционер не просто болен, но ранен неизвестно кем, – интерес к происшествию так и не возник: покушения на политических, финансовых и деловых деятелей, в том числе заказные и в том числе и с летальным исходом давно уже стали привычными и воспринимались как неотъемлемая часть современной жизни – как оно на самом деле и было. Привычка – великая вещь, вторая натура, как говорится, и никому давно уже не приходило в голову, что на самом деле это страшно и глупо и означает лишь, что власти либо оставались такими только по названию, на самом же деле контроль за качеством жизни в стране ушел из их рук в какие-то другие – либо же, что эти самые власти признают такой образ жизни приемлемым, может быть, даже нормальным, что в свою очередь означало бы, что они и сами готовы прибегнуть – и прибегают – к такой методике решения сложных вопросов. Так что никакого шевеления по поводу якобы болезни не возникло; кое-кто пожал плечами – и только.

Тем не менее иногда шевеление все же возникало – однако не выходило за рамки допустимого. И здесь тоже привычка оказывалась сильнее здравого смысла.

Уже притерпелись, например, к тому, что падают самолеты и что причины подобных аварий чаще всего остаются неизвестными – во всяком случае, для населения. Основных, официальных причин было две: акт терроризма – или же так называемый человеческий фактор, иными словами – летчики проспали высоту. Иногда допускалась и техническая неисправность какого-то жизненно важного узла – предпочтительно в тех случаях, когда этот узел был изготовлен и поставлялся каким-то кооперированным предприятием по ту сторону государственной границы.

Поэтому когда в море упал очередной пассажирский «Ил», следовавший чартерным рейсом из Стамбула в Москву, переживали в основном родные и близкие тех полутора с лишним сотен человек, что находились на его борту. Была, естественно, создана государственная комиссия по расследованию трагического происшествия – безусловно, трагического, потому что все население самолета, естественно, погибло. Один из «черных ящиков» был найден, но особой ясности в дело записи его не внесли; можно было только понять, что на борту еще за секунды до происшествия все было в наилучшем порядке. Падение самолета удалось зафиксировать внизу, поскольку он летел вблизи района, где разыгрывали учебное морское сражение два черноморских флота; кое у кого невольно возникло подозрение: а не повторилось ли то, что однажды уже произошло в начале века примерно в тех же местах с другим таким же самолетом, тоже пассажирским и чартерным, нечаянно (а может быть, и нет) сбитым ракетой, тоже выпущенной в ходе происходивших в это время на земле военных учений. Такая версия тоже была упомянута одним особо настырным журналистом – и тут же с негодованием опровергнута, поскольку, как разъяснило командование, выпускавшиеся обоими флотами ракеты не были оснащены боеголовками, то есть заряда не несли, а стрельбы по воздушным целям в тот день и час вообще не велось, происходила лишь ракетно-артиллерийская учебная дуэль между надводными кораблями.