Тело призрака

— Я знаю, — отозвался Корицкий. — Но толку-то? Фирма существовала формально, что-то вроде однодневки. Нет никаких свидетелей, кто мог бы что-нибудь о ней рассказать. Даже непонятно, кто там работал?

— Но они же делали платежи, — предположил Юрий.

— Конечно, — подхватил Сивцов. — Надо покопаться в банке, и я могу тебе помочь. Есть человек, который выудит любую информацию. Но, напоминаю, — с тебя коньяк!

— Коллеги, я всегда знал, что сыщики — особая каста, — с благодарностью произнес Антон, достал из папки листок и протянул Анатолию. Видимо, он и сам хотел попросить о помощи и заранее заготовил все необходимые данные. — Вот название — ООО "Янка", вот его отделение "Гамма-банка", — он даже сам не заметил, что информация получается рифмованной.

— Ладно, поэт, — сказал Сивцов, бросив взгляд на оказавшуюся в его руках страницу, — организуем тебе список всех платежей, сделанных этой "Янкой". Об остальном больше не напоминаю.

— Ребята, "Хенесси" не обещаю, но армянский не меньше "капитана" будет.

3

Коммунисты явно проморгали воскресение вождя. Они получили тело Ленина, которое требовали от властей, правда, совсем не в том виде, в каком желали. Не труп как символ незыблемости их идей, а человека во плоти, утверждавшего к тому же, что он не просто Ильич, а христианский мессия. От всего этого вполне могла пойти кругом голова у тех, кто во всем полагался на материализм.

Лиганов впервые за последние недели растерялся. Поверить в "поповские штучки" — значит отказаться от самих основ марксизма-ленинизма. Сделать вид, что ничего серьезного не происходит — утратить контроль над ситуацией. А если за ожившим вождем, поверив в его воскресение, пойдут люди, то может родиться целое движение, и тогда коммунисты окажутся вообще не у дел: кому нужны заплутавшие наследники, если на сцену вышел сам прародитель?!

Георгий Алексеевич с горечью сознавал, что не в силах ответить на многие вопросы, особенно на самый главный: что за люди поставили этот грандиозный спектакль, и какие цели они преследуют? В том, что за неожиданным воскресением стоят талантливые режиссеры, он не сомневался. Кто-то ведь организовал целую цепь событий, чтобы подготовить людей к появлению Ленина! И потом само его пришествие состоялось не где-нибудь, а именно в Воскресенском соборе в городе Истра, который до революции назывался селом Воскресенским. А если прибавить сюда легенды, связанные с патриархом Никоном и его Новым Иерусалимом, становится понятно, что устроители грандиозного шоу постарались учесть все, и в дальнейшем они будут поступать так же продуманно.

Но своими сомнениями он не стал делиться с товарищами на заседании президиума партии, а сразу предложил:

— Нам нужно найти контакты с теми, кто стоит за новоявленным Лениным.

По реакции собравшихся было видно, что никто не одобряет таких действий.

— Георгий Алексеевич, он же чистой воды самозванец, — рубанул Василий Дмитриевич. — Сколько их появлялось, и где они сейчас? Да и как мы, материалисты, можем верить в такую мистику?!

— Дело не в этом, — тихо сказал Лиганов. — А в том, что они, по сути, отнимают у нас знамя. И без него мы станем просто горсткой пешек, ничего не значащих в политической жизни.

— Так давайте будем бороться, — горячо заявила Нина Сергеевна. — Любой здравомыслящий человек поймет, что все трюки с оживлением мертвого тела — полный абсурд, противоречащий законам физики, биологии и других наук.

— Боюсь, что все не так просто, — заметил Лиганов. — Население нашей страны, которое в последние годы столько обманывали, готово поверить только в чудо. Мы ему такой возможности не дали, но нашлись другие люди, и они разовьют эту тему в своих интересах.

— Мне кажется, не все так уж безнадежно, — возразил Виктор Петрович. — Наверное, существуют возможности остановить этих людей. Во-первых, мы можем доказать, что Ленин был материалистом и всегда издевался над любыми загробными сказками. Во-вторых, именно сейчас надо активизировать поиски подлинного тела Ильича: когда оно будет найдено, самозванцу ничего не останется, как уйти со сцены. И, в-третьих, его можно просто убрать физически.

Последнее предложение прозвучало как выстрел, и никто долго не решался раскрыть рта. Наконец, Лиганов нашел нужные слова: