Тело

И, зафиксировав мои бедра руками, начал вновь долбиться в мое лоно. Его нынешнее положение позволяло врываться в меня каждый раз максимально глубоко. И сильно! Шлепки о ягодицы раздавались вновь и вновь, заставив поверхность попки разгоряченно запылать уже через пару минут. Темп движений возрастал, меня ежесекундно кидало вперед, груди качались, а руки остервенело цеплялись за мягкую поверхность спального места: я элементарно опасалась от такой мощи его движений перелететь через пузырь и шлепнуться на пол. Тут было не до удовольствия — страх падения и ужасающие перспективы свели все на «нет». Поэтому, закусив губу, стойко терпела мужское «внимание». И не представляла, что мне теперь делать!

Так прошло не меньше получаса, пока белокожий все же не кончил, вновь затопив меня изнутри влагой своего удовлетворения.

— А что это за космический монастырь? — стремясь уяснить полную картину будущего, сразу уточнила я.

Очередной тяжелый мужской вздох позади. Он плавно вышел из меня, в очередной раз поразив своей твердостью. Сколько же ему надо?!

— Удаленная станция. Доступ на нее имеют только некоторые сотрудники службы удовлетворения досуга, которые контролируют Теге с душой. И приводят их на оплодотворение в специальное помещение, где уже находится пиалин, внесший дар и дождавшийся своей очереди. И сам процесс они тоже контролируют, так что не надо опасаться. Теге специально готовят, подбирают период, подпитывают нужными веществами, поэтому они оплодотворяются сразу. И через семь месяцев, когда ребенок появляется на свет, благодаря вашей регенерации вы уже готовы для следующего пиалина. Два дня отводится на восстановление. И потом снова приводят на оплодотворение.

Каждая Теге с душой находится в изолированном блоке под постоянным контролем, все ее потребности обеспечены. Ведь дар, который вносят за их использование, неимоверно высок. Для меня, к примеру, в обычных обстоятельствах это стало бы непреодолимой преградой. Хотя я — старший штурман смены и имею приличный доход. Но Теге с душой очень редки… А в тебе еще и чужая душа — многие будут заинтересованы. Ты можешь не сомневаться, что будешь востребована весь период способности к воспроизводству.

Ноги и руки подкосились, заставив меня буквально рухнуть от ужаса.

— Теге! — негодующе зашипел белокожий. — Я еще не закончил!

Но мне уже все было безразлично: стоило представить дальнейшую жизнь сплошной чередой вынашивания новых и новых детей, которые и моими не будут, да еще под постоянным контролем — как нынешний мучитель предстал наипрекраснейшим и наижеланнейшим.

— А если я пообещаю всегда молчать и во всем слушаться тебя, ты можешь не заменять меня? — взмолилась я в отчаянии, пока белокожий, ухватив меня за талию, вновь возвращал в коленно-локтевое положение.

Опять устроившись между моих бедер, нацелился на этот раз на мою попку. В свете грядущего меня уже это не смущало. Как угодно, что угодно — согласна на все, только не космический монастырь!

— Зачем? — белокожий, склонившись к моей спине, обхватил руками обе груди. — У меня будет новая и беспроблемная Теге, да еще и гарантированный шанс на потомка. И без брачной связи. Ты меня утомила за один оборот звезды. Нет, тут мой выбор очевиден. И я уже уведомил сотрудников службы. Они посетят наш звездолет на первой ближайшей остановке, доставив мне замену и забрав тебя. Но до этого целая неделя…

Пока он забавлялся с моей грудью, тиская и сминая ее, я в растерянности пыталась хоть что-то придумать, хоть как-то уговорить его… Из двух зол я бы однозначно выбрала его. Теперь.

— Послушай, я тебе обещаю, что стану самой лучшей Теге из существующих, я… Да я обещаю превратить твою жизнь в рай, только не меняй меня! — стоило ему, натешившись грудью, втиснуться в мою попку, попросила я. — Согласна на все!

Белокожий удивленно вздрогнул, но не ответил, продолжая сосредоточенно пользовать меня. Пока он с довольными стонами двигался в узкой тесноте моей попки, я молча расплакалась. И причина была не в болезненных ощущениях — это тело на удивление смиренно воспринимало любое вторжение — я глотала слезы от страха. От отвращения к тому существованию, которое буду вынуждена влачить в этом теле.

Член замер во мне, а мужская рука скользнула вверх, обхватывая под грудью и поднимая. Белокожий, не выходя из меня, заставил приподняться в вертикальное положение, стоя на коленях, между которыми находился он.

Давление и жар внутри меня резко возросли, ведь теперь я под весом собственного тела была по самое никуда попой насажена на его твердый орган. А белокожий получил свободный доступ к моей груди, которая ему определенно нравилась.

— Скачи, — спокойно прошипел он возле моего уха, одновременно и сам руками подталкивая меня вверх.