Телепупс

На развороте «Комерсанта» я обнаружил фотографии, разбросанные под шапкой «События в Петрограде». Экспозицию открывало групповое фото, на котором толпа прорывалась к телеэкранам. Застывшая динамика. От толпы бегут городовые в красноверхих фуражках. Бегут быстро и разрозненно. Рядом расположилось фото-трагедия. Зрелый, ближе к пожилому мужчина несет обнаженного окровавленного юношу, почти мальчишку. Мужчина плачет. Следом фото-контраст. Несколько спецназовцев работают дубинками. С какими объектами они работают не видно, видны их маски и спины противников. Контраст приобретает еще большую резкость на фотографии в стиле Nu. Крупным планом маленькие груди Зои, которая виснет на моей шее. Она запрыгнула на меня сзади. Дальше настоящий калейдоскоп. Зоя пытается приковать себя наручниками к дверям избиркома (Космодемьянская, блин). Проколотый пупок Зоеньки, она дерется со мной, я отнимаю у нее наручники. И в качестве завершения, в правом нижнем углу газетного разворота был я уже прикованный к верещащей девушке. Подпись-вывод гласил: «В России революция, а у Васи новая подружка».

-  Ты дальше смотри, дальше, - рекомендует Татьяна.

На другой странице оказался раздел Business-тусня, в котором не пожалели места на черно-белое лицо очередной моей знакомой Мона-Лизы, то есть Елизаветы, представленной в образе «киса домашняя, мягкая», и подробный репортаж о ее встрече с Васей Чапаевым:

«…Она как обычно сидела за своим столиком, а Вася за своим. Кто первый к кому подошел, никто не заметил. В это время Чапаев был уже поддат. У меня не было никаких оснований думать, что всем известная Лиза попытается снять именно его. Даже подозрения такого не шевельнулось. С Василием за столиком был строгий к женскому полу продюсер «Президент-Шоу». Правда Шура быстро ушел, а Лиза стала до боли походить на обычную девушку по вызову…»

Она даже интервью им дала:

«…- Он взял меня за задницу. Я раздвинула ноги, но у него не получилось. Представляете?!

Пришлось ей посочувствовать. Видимо для нее это действительно большое потрясение. Чтобы кто-то из мужчин, если он, конечно, не гей, ее не смог?

…- Пришлось самой брать…»

- Не замечала раньше, что у тебя с этим проблемы, - комментирует Таня, глядя на меня из-за газетного листа.

- Не больше, чем у других, - оправдываюсь я и чувствую, что краснею.

Таня обидно усмехнулась.

- Ну и что это, блядь, за наезды?! - Я начинал заводиться. - У них там что, главный редактор совсем нюх потерял?! На кого он, гандон, пасть разинул?!

- Ладно, ладно. Ты только не волнуйся, - просила секретарша, но поздно.

- Не волнуйся?! Ты что, совсем не въезжаешь?! Да это же наезд по полной программе! На такое, блядь, без санкции пойдут только самоубийцы! Процесс бля демократический! Да, без меня весь этот процесс…

- Разберемся.

- Его, козла, убить мало! - кричу я и в нетерпении свертываю газету в мухобойку.

- Я позвоню куда надо.

- Во-во! Закажи его! Слышь, что говорю? Что б завтра же!

- Слышу, слышу, - Танька уже что-то строчила в блокнот.

- Что б завтра же этого клопа забили!

Михайло Никитин, Доктор, съемочная бригада и часть персонала отдела социологии в полном обалдении наблюдали за моей истерикой-выпуском-пара-и-нервного-напряжения.

ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Быстро выдыхается и счастливо замолкает). А вы чего!?

- Снято!

СЦЕНА 6.

Отдел сценария и драматургии. На двери фото-плакат – черной икрой выложено на икре красной: «Жизнь удалась!»

ВАСЯ ЧАПАЕВ. (Походит через офисное пространство). Здесь обитают наши творцы и наш самый главный сценарист – «Писатель». Это люди, которые обрабатывают социологическую волю народа, синтезируя рекомендации аналитиков, идеологов и собственные творческие задумки. После их талантливого пера не остается ничего иного, как воплощать их сценарии в жизнь. Вот уже десять лет мы стараемся, чтобы воплощение ничем не уступало первоисточнику.