«ГИГИЕНА». Дженни Коннор вспоминает, что мудреное для нее слово «гигиена» («Хозяин гоготал-гоготал, гыгал-гыгал, потом принялся болтать о каких-то там гиенах») де Селби почему-то всегда упоминал в рассуждениях насчет отношений между полами. Если верить служанке, философ нечасто высказывался на такие темы – но уж если принимался говорить об этом, его просто невозможно было остановить. Как известно, при определенных обстоятельствах де Селби был блестящим оратором и превосходным рассказчиком; конечно, прямых свидетельств этому мы не имеем, кроме мемуаров безграмотной Коннор, однако градус ажитации, с которым она передает любопытнейшие реплики хозяина, да и сам тот факт, что, что де Селби считался своим в самом изысканном и красноречивом обществе завсегдатаев «Корабля и Замка», свидетельствует об одном – философ был выдающимся ритором и прекрасным собеседником. Можно также предположить, что взгляды свои на тему отношений полов он высказывал в присутствии не только Дженни, но и абериствитских джентльменов – за пинтой эля, конечно же. Именно такое предположение заставило молодого селбиведа Морта Рейчел-Пейпера (в миру сотрудника AMIS – American Megatrends Incorporation, Seattle) отправиться на поиски тайных эротических сочинений нашего философа. Рейчел-Пейпер предположил, что де Селби, который многое из написанного им сначала опробовал на собеседниках, здесь действовал в том же самом духе. «Если он говорил о сексе со служанкой и собутыльниками, он должен, просто обязан был записывать потом эти свои мысли!» – восклицает темпераментный американец, пыл которого, впрочем, пытается остудить другой селбивед, его оппонент, француз Жюль Реболф. Реболф справедливо замечает, что нам ровным счетом ничего не известно о каких-либо высказываниях де Селби на эротические темы, ни о его сексуальной ориентации и сексуальном поведении вообще. «Такое впечатление, что он был совершенно бесполым», – замечает французский исследователь, – «да и о том, были ли другие сочинения де Селби опробованы на окружающих, ничего достоверно не известно. Мы не можем делать далеко идущие выводы на основании отсутствия фактов – материалист де Селби нас за это не похвалил бы». Однако ничто не могло остановить Рейчел-Пейпера. Он уволился из AMIS и провел несколько лет в абериствитских архивах; не найдя там ничего, американец отправился в архивы издательств, публиковавших сочинения нашего философа. Опять пусто. Попутно выяснилось довольно любопытное обстоятельство: в этих самых издательствах, в Guttenberg Press, в Per Anum Domini, в академическом BSHT-Press, наконец, даже в Центре Научной Антиурбанистики при Европейской Комиссии нет ни намека на рукописи, с которых производился набор, скажем, «Сельского альбома». Небольшое расследование, которое устроил Рейчел-Пейпер, явило миру удивительную истину – никто никогда рукописей де Селби не видел. Более того, не видел их и Ле Фурньер, рассуждавший о возможном случайном графическом происхождении знаменитых деселбиевских планов домов без крыш и стен. Это позволило американскому энтузиасту не только опровергнуть устоявшееся мнение (и низвергнуть авторитетную среди специалистов фигуру), но и нанести ответный удар своему французскому оппоненту. «Галльский дух, высокомерный и велеречивый, пытается выказать себя защитником позитивизма и твердых фактов. На деле все это – сплошное надувательство, еще одна попытка дерридизировать почтенную область знания», – восклицает Рейчел-Пейпер в статье «В отсутствие реальности». Поставив под вопрос само существование рукописей де Селби, ловкий американец – от обратного – вернул актуальность вопросу о наличии эротических рукописей философа. «Если мы видим, что бумаг де Селби просто нет, а книги его – есть, значит, вполне возможен такой вариант: эротических рукописей его нет, а сочинения вполне могут быть!» В ответ Жюль Реболф лишь меланхолично заметил, что – если следовать той же логике – человек, не выказывающий ровным счетом никакого ума, может быть гениальным математиком: считать не умеет, но вот трактат об уравнении Клейна-Гордона написать вполне способен.
