Техномонстры

В том месте, где раньше была овца, в воздухе парил громадный мотылёк с переливающимися пунцовыми крыльями. Его шарообразные глаза светились оттенками зелёного. Старик не отводил от них взгляд. Он был совсем близко. Мантия колыхалась от мощных взмахов крыльев. Корона слетела с головы, обнажив окружённую дрожащими от ветра седыми волосами лысину, и со звоном покатилась по полу. Верховный Маг вытянул руку. Коснулся пальцами покрытого колючими волосинками брюшка мотылька. Несколько секунд спустя, Гирен отпрянул от Тризолуса овцой и заскочил в тут же возникшую дыру между мирами.

Это был самый большой успех за всё время. Самый обнадёживающий. Самый волнующий. Бог крови позволил прикоснуться к себе! Раньше о таком Тризолус даже не мог мечтать. Гирен с каждым новым экспериментом доверяет ему всё больше…

Но нечего расслабляться! Ещё многое предстоит сделать. Очень многое.

Глава 16 Стальня

Чем ближе мы подъезжали к Стальне, тем суровей становился климат. Всё выше поднимался слой снега. Всё сложней продвигалась паровая машина. Обзор затрудняли частые снегопады. Котёл быстрее остывал. Расход угля вырос в два раза. В салоне было прохладно — залатанные дыры пропускали холод. Чтобы не замёрзнуть, нам приходилось натягивать на себя всю одежду, что только была. Колёса скользили. Нас часто уводило в занос. В некоторых особо сложных для прохождения местах запрягали Бирюка и верблюда. Кстати, мы назвали его Яр. Он — потустороннее существо, способное принимать форму понравившегося ему животного. Видимо, облик верблюда ему приходится по душе. В голове не укладывается, сколько времени он нам мозги морочил. Надо было догадаться. Тогда, в пещере с летучими мышами, хоть на мгновение, но он посмотрел настоящими глазами. Нужно быть только мной, чтобы ничего не заподозрить. Ох уж этот старик Алерадус, долгая ему память, приручил потустороннего монстра! Спасибо огромное за такой неожиданный сюрприз.

Я пытался найти общий язык с Яром. Но он вёл себя как раньше — по-верблюжьи. Будто бы никто не знает его тайну. Ладно, общение не самое важное. Главное, чтобы в нужный момент опять в самого себя превратился.

Джина по-прежнему меня игнорирует. Но кое-какой сдвиг всё же произошёл. Я принёс в кабину специально приготовленный для неё ужин из двух зажаренных яиц, огурцов, сушёного банана и стакана вина. Трудно даже описать, каких усилий мне это стоило. Кулинар я никудышный, но яйца жарить умею… Сколько же всё-таки чувств вложил в это кушанье. Чего уж душой кривить, это своего рода попытка извиниться. И мои старания не остались незамеченными. Она остановила повозку, приняла из моих рук тарелку и, о счастье, сказала: "спасибо"! После этого, правда, Джина мне больше ничего не говорила. Но чувствую, это был переломный момент. Вскоре мы вновь станем друзьями. Хотя бы друзьями…

О том, чтобы проводить привалы на улице разговоров даже не возникало. При такой погоде только мясо жарить на костре… Приходилось есть вяленое и пытаться приготовить на нашу ораву чего-нибудь ещё на крохотной плитке за столом. Бирюк к снегу был равнодушен. Я тоже бы был, будь у меня такая густая шерсть. Верблюд не выказывал недовольства. А если бы и выказал, всё равно в повозку не поместился бы.

За одним из привалов Тис поведал нам историю о своём сыне. Видимо, он давно хотел это сделать, но всё не находил подходящего случая. Слова с трудом выходили из его рта. Много горести и печали таилось в них. И гордости. Чистой отцовской гордости.