Техномаг (Клинг-II)

Изучив всё это, я уже собрался отправляться к Арене, чтобы попробовать реализовать нечто подобное, как вдруг, внутри энергопотока Атриума, нашёл своё имя. Кто-то прямо сейчас, находясь внутри, разговаривал обо мне. И я не смог сдержать своего любопытства.

— … никаких данных на этот счёт, — заявил невзрачный мужчина среднего роста.

— Совершенно никаких? Так не бывает! — возмутился пухлый рыжебородый сенатор.

— И тем не менее. В базе данных имеются исчерпывающие записи, к которым приложены образы энергопотоков отца и матери. Записи по ним также имеются, но они давно оба умерли. Мои помощники побывали на месте их жизни. Соседи говорят, что семья была нелюдимая, жила на отшибе. С соседями, особо не контактировали. Ну да, Лерсова равнина. Там от одного дома до другого — десять километров. Про детей, соседи ничего не знают. Вроде бы были дочь или сын. На самом деле были оба. Сын, соответственно — Тех Нома Гай. Дочь, длительное время числилась погибшей, но сейчас, когда проверяли и сверяли образы, обнаружили её на кольце Акинура, в числе навигаторов орбитальных сборщиков.

— Команда Рай? Так они всё таки связаны! Я так и знал!!!

— Никаких данных на этот счёт также нет, — заметил невзрачный, — Судя по имеющимся данным, она отправилась туда больше пятнадцати лет назад, сразу после смерти родителей и домой с тех пор не возвращалась. А Тех, согласно всё тем-же данным, всё это время находился всё там-же, в долине. Постигая семейную науку, если верить его заявлениям.

— Кто-то может меня объяснить, что там за наука такая? — рыкнул рыжебородый.

— Ну, данных опять же мало, но отец Нома Гай, был не менее агрессивен, нежели сынок. Он даже избил пару своих сверстников в юности. Затем прошёл комплекс лечебных и блокирующих воздействий, но до конца от агрессии не избавился, заявляя,что маги в первую очередь воины, а не жирные слизняки. Чему конкретно он обучил сына и дочь — мы не знаем. Но очевидно, это немалый архив, поскольку Тех демонстрирует невероятные познания в области боевой магии прошлых столетий. Часть из этих заклинаний неизвестная даже нашим архимагам, имеющим доступ к архивам Совета.

— Ненавижу, когда всё запутанно. Так, в общем, эта, сестра его, как её там?

— Секунду… Ага, Геа Тора Оро.

— Давай-ка, пригласим её для беседы. Сперва пообщаемся лично. Нужно понять, заодно этот Тех с Огго Дот или нет. И насколько давно всё это длится.

— Прямо сейчас — не выйдет. Вся команда орбитальных сборщиков занята сейчас практически круглосуточно. Идёт сборка орбитальной станции. Придётся подождать.

— А ну да, игрушка этого сопляка. Пока не критично. Подождём. Пару недель, можно подождать. Так, что у нас по поводу застройки сектора девять-семь? Там были какие-то плывуны вроде. Разобрались?

Они переключились на другую тему и я отключился от Атриума. Сестра? Нормально. Я вообще-то семью себе фиктивную, выбирал как раз по принципу отсутствия родственников и информации. И тут на тебе. Это я хорошо услышал. А то если бы моя сестрёнка объявилась в совете с заявлением, что она меня не знает, было бы забавно. А так, есть время решить,что нам делать. Устроить ей разгерметизацию на орбите? Или попробовать договориться?

Глава 14 Кража

Я сидел на самой верхушке Арены и чувствовал себя богом. В моём первом мире, в одной из религиозных книг, было сказано, что Господь сотворил мир за шесть дней, а потом взял один в качестве выходного. Подобно тому мифическому персонажу, я также уложился в неполную неделю, повторив подвиг Архимагов прошлого и сделав свою тренировочную Арену независимой от моего источника. При этом, для всех сторонних наблюдателей, строение не претерпело никаких изменений. Их мог бы заметить только архимаг, но такие специалисты, были тут редкими гостями. Камень пронзили тоководы и энерговоды, под основанием проложили русла, сразу три подземных реки. Над Ареной, появилась небольшая дыра в местном аналоге озонового слоя. В общем, я повторил многие из их ухищрений и даже придумал пару своих, притягивая и закрепляя проходящие мимо потоки, друг на друга. А когда их собралось достаточно много, я почти шесть часов, на пределе своего обновлённого концентратора, формировал из них нечто, подобное личности Атриума. Бэрримор, который вёл внешнее наблюдение за Ареной, чтобы мне никто не помешал, сделал снимок в инфракрасном спектре. На протяжении нескольких часов, температура головы моего тела превышала пятьсот градусов. А температуру самого УМВЭ, я полагал близкой к тысяче. К счастью, для всех материалов, которые я использовал для сборки своего тела, эта температура не была критичной и обошлось без повреждений.