Техно-Рай

Храм Таис Чудотворной выглядел достаточно аскетично внутри, как, впрочем, и снаружи. Единственным его украшением была полутораметровая статуя Таис, которая и считалась чудотворной. Ее голову украшала корона золотого цвета (может и в самом деле золотая, или из похожего драгоценного металла), инкрустированная синими и красными камнями разной величины. Никакого пышного убранства не было. За постаментом стоял простой стол, видимо, алтарь. А в просторном зале – деревянные лавки, как в наших католических церквях. Ни подсвечников, ни свечей не было. Свет проникал через небольшие окошки, причем падал так, что статуя в центре словно светилась на фоне сумрачного помещения. Под потолком висела огромная люстра. Наверное, когда ее включали, статуя загоралась еще ярче.

Клава шепотом, с благоговением принялась рассказывать мне историю обретения и возвеличивания главной реликвии храма:

– Это Мать Бога, сама Таис Чудотворная. Статуя была явлена полторы тысячи лет назад в Катилу во время извержения вулкана, прямо в храме. Своим покровом она спасла всю обитель, появившись на постаменте, с золотой короной на голове. Все, кто ей поклонился, выжили. И позже обожжённых лавой приносили к ее ногам, и она исцеляла. Все находили у нее утешение и защиту.

Рассказы, которые про явления религиозных артефактов, на мой взгляд, были очень похожи. Я лично всегда относился к ним с глубоким сарказмом, но виду старался не показывать, дабы не оскорбить чувства верующих. Клава была классической церковной бабушкой. Такая одухотворенная с виду, она запросто могла дать клюкой по голове тому, кто зашел в церковь в шапке. Или воззвать к совести за незнание простых, с ее точки зрения, вещей – как входить в церковь, как креститься, что вообще здесь делать.

Я с опаской следил за Клавой и старался повторять все ее действия, дабы не схлопотать. Такие церковные бабушки в Родном являются негласными сторожами, которые считают своим долгом защищать святые места от нехристей. Именно они могут рассказать сотни историй о храме, его иконах, святынях, даже посплетничать о священнике, если правильно начать разговор. Поэтому я очень ценил такого проводника, как Клава, и старался сохранить ее лояльное отношение ко мне.

И она не скупилась на слова. Я узнал, что в Касылдан статуя Таис попала во времена Дротиковой войны, когда Северо-Запад напал на Северо-Восток и захватил Катилу. Тогда из Табула было направленно войско, которое дало бой Юго-Восточникам и захватило множество ценностей и реликвий, в том числе статую. На обратном пути вояки воздвигли церковь в честь славной победы, куда и поместили Чудотворную Таис. С тех пор Касылдан стал местом святого паломничества последователей культа Матери Икаххи.

– Мы когда с острова выбрались, сразу решили сюда ехать, – с вдохновением, продиктованным истинной верой, продолжала Клава. – Храм-то этот за семьсот лет почти и не изменился. Каким был, таким и остался, как и площадь эта. Гостиницу, правда, мы сами тут обустроили. Так-то была префектура, но железяки быстро проект приняли – нас тут всего двое, и мы оба за. За неделю в гостиницу переоборудовали. Зачем, спросишь? Да чтобы какая-никакая работа была. Ну и надежду питали, что ты явишься… Услышала Таис мои молитвы, воистину услышала!

– Ты, кстати, на меня, дуру старую-то, внимания не обращай! – Клава улыбнулась и словно отмахнулась от мухи. – Я сильно Витьку-то к Элизе приревновала, хотя ей на самом деле нет дела до него. Она живет-то с тыщу лет уже, видать. Мы для нее так, бабочки-однодневки. Она мужиков-то наших пользует просто, прихоть у нее такая. А они потом с ума сходят, на баб других не смотрят. Что псы цепные вокруг нее бегают. А у нее глобальные планы, человечество спасти. Что ей эти кобели? Она же мне сама сказала забрать Виктора и валить тебя встречать. Будущее-то она вроде видит, но не шибко далеко. Говорит, отец ее, тот далеко, явно зрит. Вот он-то, говорит, ей помощников и вышлет. А оракулы – это все антураж, который она для поддержания веры создает. Иначе разбегутся все. Народу стимул нужен, чтобы жить-то там, не разгибая спины хлебушка добывать. Я-то с Элизой с малых лет рядом была, чуть ли не за тетку родную ее считала. Только вот я уже старуха, а она как была девицей, так и осталась. Красивая она… Хоть и необычной красотой. Глаза темные, почти черные, с миндаль размером, кожа светлая с фиолетовым оттенком и ушки такие… – Клава показала пальцами заостренные кверху уши.

И про уши, и про кожу я уже знал. А вот темные глаза с миндалину – эту было что-то новое.