Техника и вооружение 2007 06

Сначала выполнили два пуска этапа генерального конструктора для проверки бортовой аппаратуры «Блок», потом – восемь пусков собственно совместных летных испытаний. Боевое поле находилось в 10-15 км от берега у мыса Ракушечный, расположенного в 140 км южнее г. Шевченко. В качестве основных целей использовались недостроенный лидер пр. 48 «Киев» длиной 127 м при высоте борта 5 м, танкер «Низами» длиной 64 м с высотой борта 6 м и транспорт «Сыр-Дарья» длиной 59 м с бортом высотой 4,5 м. Основная позиция стрельбы находилась на траверсе мыса Бекдаш. Два пуска на среднюю дальность провели с удаления 70-80 км.

Пуск ракет осуществлялся при ходе корабля до 12 узлов и ветре до 10 м/с. Заданная высота полета устанавливалась равной 4000 м, кроме пусков на минимальную дальность, при которых она составила 800 м. Из 10 пусков шесть прошли полностью успешно: четыре ракеты попали в «Киев», одна – в катер-мишень пр. 183Ц, одна прошла над «Низами» на высоте 17 м. В трех пусках произошли отказы аппаратуры в районе цели, а одна ракета упала в море в трех километрах от ОС-15.

По результатам испытаний было рекомендовано провести пуск двух ракет в режиме автопилота для уточнения энергетических возможностей по дальности при полете на высоте 7 км.

Затем испытания проводились на Севере, на корабле пр.58, государственные испытания которого начались 27 июня 1962 г. Были выполнены пять пусков, включая двухракетный залп с интервалом 18,5 с, достигнуты три прямых попадания. Выявлено заглохание маршевого двигателя от струи стартового двигателя предыдущей ракеты, обнаружены ошибки в работе системы «Бином», а при залповой стрельбе произошел срыв наведения одной из ракет из-за взаимовлияния при передаче команд на ракеты. Естественно, что последний недостаток не мог проявиться на Каспии при стрельбе из единственной одноконтейнерной пусковой установки на корабле ОС-15. На больших скоростях в свежую погоду заливалась носовая пусковая установка, что ограничивало возможность ее стрельбы под углами, близкими к траверсным, и в корму.

После завершения испытаний постановлением от 7 августа 1962 г. комплекс приняли на вооружение. При этом были определены: диапазон дальностей (от 25 до 250 км), скорость полета 1400 км/ч на завершающем участке полета на высоте 100 м и дальность обнаружения цели радиолокационным визиром 80-120 км. Захват цели на автосопровождение головкой самонаведения производился на дальностях 35-40 км. В дальнейшем были выявлены возможности расширения боевых качеств комплекса. В частности, максимальная дальность была увеличена до 250-300 км.

Проект 58

«Эсминец с реактивным вооружением» пр. 58 своим появлением ознаменовал революцию в отечественной корабельной архитектуре, не меньшую, чем случившаяся в те же годы в архитектуре гражданской, где на смену коринфским колоннам и «бабам с веслом» сталинского ампира пришли стекло и бетон незамысловатых хрущевских новостроек. Стиль пр. 58, и в особенности его непосредственного преемника пр. 1134, отчетливо прослеживается в силуэтах всех последующих более или менее крупных кораблей советской постройки.

В соответствии с теоретическими взглядами военно-морской науки эсминец пр. 58 был задуман как корабль небольшого водоизмещения, до предела напичканный оружием и радиоэлектроникой. На корабле помимо массивных антенн радиолокационных станций обнаружения воздушных целей («Ангара») требовалось разместить антенные посты управления противокорабельными ракетами («Бином»), зенитными ракетами («Ятаган»), артиллерийскими установками («фут-Б»), и это не считая средств связи, радиоразведки и радиоэлектронной борьбы. Для надежности корабль комплектовался двумя станциями «Ангара», а каждый канал управления ракетой П-35 требовал отдельной параболической антенны. Для качественной передачи сигналов аппаратуру РЛС было желательно предельно приблизить к антенне.

Ракетный крейсер пр. 58 «Грозный».

Ракетный крейсер пр. 58 «Грозный» после модернизации. 1985-1986 гг.

Перегруженность антенными постами РЛС определила основную архитектурную особенность – размещение на корабле двух четырехгранных пирамидальных башнеподобных мачт с установленными в них блоками радиоэлектронной аппаратуры. Правда, еще на стадии технического проекта предусматривалась более привычная решетчатая грот-мачта.

Разумеется, у принятого архитектурного новшества была и «оборотная сторона медали». Даже внешний вид корабля вызывал сомнения в обеспечении достаточной остойчивости. Тяжесть башнеподобных мачт снизили применением алюминиевых сплавов, но их парусность не зависела от используемых в конструкции материалов.