Техника и вооружение 2006 08

Виктор Иванович Бутенко (1933 г.р.), ныне Заслуженный изобретатель Российской Федерации, почетный радист, главный специалист ФГУП «ЦНИРТИ им. академика А.И. Берга».

Перешли ко второй части летных испытаний — испытаниям полного комплекса аппаратуры «Газон». Надо было проверить эффективность действия помех на РЛС ПВО. И первый же полет с включенным комплексом начался с неприятностей. Где-то в середине пути, в окрестности Брянска, начался пожар: горел передающий полукомплекс, расположенный в бомбоотсеке. Прозвучали поданные уверенным голосом команды командира корабля: выключить аппаратуру: всем надеть кислородные маски, так как начинаем снижение до высоты 5 км, где придется провести разгерметизацию самолета: пока идет снижение, подготовиться двум разработчикам: по команде одному открыть дверь бомбоотсека и с огнетушителем войти туда, попытаться потушить пожар, другому страховать первого у входа в бомбоотсек.

Обычно полет проходил на высоте 10 км, а кислородные маски обеспечивали возможность работать в негерметизированном бомбоотсеке на высоте не более 5 км.

В бомбоотсек на высоте 5 км вошел М.С. Троицкий. Оказалось, загорелся кабель одного из переда тчиков: он продолжал гореть, выделяя удушающий дым. Возгорание удалось ликвидировать, и прозвучала новая команда: больше аппаратуру не включать, возвращаемся на базу. Позже удалось установить, что причиной пожара был пробой высоковольтной цепи передатчика.

Но тут — еще одно происшествие: раздался звук сильного удара, а потом самолет задрожал от серии каких-то стуков. Солдат, сидевший в кресле справа, в обычные обязанности которого входило наблюдать за воздушной обстановкой, вскочил со своего сиденья и стал подавать какие-то сигналы, показывая на пропеллер, связанный с ближним двигателем. Прозвучала новая команда командира корабля: всем сохранять спокойствие: вышел из строя один двигатель, можем уверенно продолжать полет на трех; маршрут полета — прежний. Командир среагировал мгновенно: он успел прекратить подачу горючего в отказавший двигатель, повернуть и застопорить лопасти связанного с этим двигателем пропеллера, предотвратив тем самым еще один, более страшный, пожар. Потом комиссия, созданная для разбора этого полета, признала все действия командира грамотными и разумными.

Наконец-то

«…Долетели
До помеченной нам цели,
До секретной нашей точки,
До последней в песне строчки»,

вот и родной аэродром. Над ним — сплошная облачность. Командир корабля делает несколько кругов, не пробивая облачности: садиться в такой ситуации положено с израсходованным горючим. Потом пошел на посадку, но, не пробив облачности, поднял самолет. На втором заходе низкую облачность пробили и благополучно приземлились на посадочную полосу. К самолету спешит пожарная машина. Впереди ждет еще одна такая же машина и машина скорой помощи. Все атрибуты аварийной посадки.

После посадки открыли дверцу моторной гондолы — из нее посыпались мелкие железки. Мотор, как оказалось, разрушился: удар и последующую серию стуков, связанных с разрушением двигателя, и услышали в полете.

Предстояла замена мотора. В.В. Огиевскому пришлось подключаться к ускорению этой работы, ведь замена мотора нарушала утвержденный график летных испытаний аппаратуры «Газон», а утвержденные сроки никто не переносил. Мотор удалось замени ть примерно через два месяца. За это время усилили изоляцию высоковольтных цепей передатчиков. Полеты возобновились.

Впрочем, были не только неприятности, но и ситуации комические, или, вернее, трагикомические. Вспоминает Виктор Иванович Бутенко: