Техника и вооружение 2004 01

Особенно трудным казался запуск двигателя в холодное время при разряженных батареях и отсутствии воздуха в воздушной системе. Во избежание этого необходимо было следить за состоянием аккумуляторных батарей (АКБ) и давлением в баллонах поз душной системы. Кроме того, собственными силами зампотехи и командиры рот делали в ротах буферные группы для аварийного запуска машин по тревоге. Как правило, они представляли собой смонтированные на тележке четыре АКБ с проводами внешнего запуска или, чаще всего, также на тележке большой баллон из-под кислорода для газосварки, заполненный сжатым воздухом под давлением 150 кг/см- со специальным шлангом. Такого баллона хватало для запуска шести танков даже в зимнее время. Впрочем, я не помню случаев, когда бы по тревоге мне приходилось пользоваться буферной группой, но, как говорят, "запас ни есть, ни пить не просит".

В зимнее время на учениях во время длительных стоянок танки периодически разогревались подогревателями для быстрого запуска двигателей. Личный состав, кроме того, использовал подогреватели н для разогрева пищи. Банки с мясорастительными консервами из комплекта сухого пайка ставились на балансир шестого левого узла подвески — как раз напротив выходного отверстия жаровой трубы, и в течение одной двух минут разогревались. Во время ночевок я использовал другую хитрость, правда, нарушая при этом всевозможные запреты политработников. Дело в том, что, за редким исключением, это были люди, далекие от техники, и на учениях требовали, чтобы в ночное время личный состав отдыхал в палатке с печкой (проявляли заботу о солдате), на технике спать категорически запрещаюсь. Однако, как показывает опыт, все несчастные случаи на учениях были связаны именно с этими палатками — то загорится, то в темноте какой-нибудь танк или БМП наедет на нее, а тепла зимой в таких палатках можно было найти только возле печки.

У меня солдаты и офицеры спали на крышах МТО танков, расстелив половину укрывочного брезента танка, а второй половиной накрывались. При этом даже при температуре воздуха -30 град. С (проверено зимой 1976 г. на Украине) мы раздевались и снимали валенки. Но самое главное, что утром температура охлаждающей жидкости и масла не опускалась ниже +20 град. С, и двигатели заводились с полуоборота и без необходимости разогрева подогревателем. В летнее время брезент набрасывался на дополнительные бочки с топливом и ящик-укладку ЗИП сзади башни, получалось некоторое подобие шалаша. Вероятность того, что на танк что-нибудь наедет, гораздо меньше, чем в случае с палаткой, во всяком случае, в моей практике такого не было.

С точки зрения маскировки, подобное размещение личного состава снижает тепловой контраст танка, следовательно, снижается вероятность обнаружения и поражения такого танка самонаводящимися боеприпасами с инфракрасными головками самонаведения.

Для подготовки машины к преодолению брода глубиной более 1,8 м требовалось установить воздухопитающую трубу, трубу для выхлопных газов и сделать несколько незначительных операций. Во время дивизионных учений в ГСВГ в августе 1982 г. моей роте в течение суток пришлось форсировать по дну две реки — Шпрее и Эльбу. При этом Шпрее мы форсировали, что называется, с марша, в районе герметизации после совершения 100-км марша мне дали на подготовку роты к форсированию не более 20 минут.

Здесь произошел один случай. Известно, что многие сильно волнуются при преодолении водных преград в танке под водой, а некоторые просто боятся. В обвдем-то, есть от чего, так. например, в июле 1980 г. во время совместных учений при переправе под водой на р. Эльба в одном из подразделений армии ГДР на наших глазах затонули два танка Т-72 вместе с экипажами, которые, к сожалению, погибли. Так что риск всегда присутствует. И вот, после установки ОПВТ экипажами и проверки мной и командирами взводов правильности его установки, я дал команду экипажам одеть в положение "наготове" дыхательные аппараты АТ-1, которые необходимы на тот случай, если экипажу придется покидать затопленный танк И тут один из наводчиков роты подбегает ко мне и с перепуганным видом докладывает, что у него на аппарате АТ-1 порвана маска. Времени на принятие каких-либо мер по замене аппарата у меня уже не было, и я дал ему команду взять аппарат на машине № 320 (машина командира роты). Солдат моментально выполнил команду, взял АТ-1 с моей машины и направился к своей. В тот момент, когда он пробегал мимо меня, он понял, что аппарат-то он взял мой. Солдат остановился и спрашивает меня: "А как же вы, товарищ старший лейтенант, пойдете под воду без АТ-1?" Мне пришлось ответить, что я не собираюсь ночевать под водой, поэтому он мне как бы ни к чему. Вся рота это видела и воспрянула духом: если ротный не боится идти под воду даже без АТ-1, значит, он уверен в технике и в успешном выполнении задачи.

Основной боевой танк Т-64А ("объект 434"), 1981 г.