Техник-ас

Установив пулемёт, я выждал, когда немцы опять поднимутся, и выпустил по ним очередь. Немцы опять залегли, и кое-кто из них – навсегда. Самоходки остановились и начали доворачивать корпусом на нас. Я послал по ним пару коротких очередей, надеясь на то, что удастся разбить приборы наблюдения. Похоже, что не разбил.

На стволе одного из «штугов» расцвёл цветок выстрела, и снаряд разорвался с небольшим недолётом. Вторая самоходка ударила немного в сторону от нас. Этим тут же воспользовался экипаж броневика, который в очередной раз выскочил на дорогу и влепил 45-миллиметровый снаряд прямо в гусеницу одного из «штугов». Самоходка крутнулась на месте и замерла.

К сожалению, это было последнее, что сделал героический экипаж бронеавтомобиля. Чуть в стороне, ломая яблони и забор, выползла ещё одна самоходка и выстрелила в броневик. С БА-10 взрывом сорвало башню, которая, перевернувшись в воздухе, упала на середину дороги. Одновременно с этим со стороны немцев начался ураганный огонь такой силы, что головы нельзя было поднять. Наши мотоциклы превратились в изрешеченные куски металлолома.

Я попытался сменить позицию, и тут что-то сильно ударило меня по бедру. Нога сразу перестала слушаться, и что-то тёплое потекло на землю. Я хватанул по ноге рукой и, поднеся её к лицу, увидел, что она вся в крови. Всё, отбегался.

– Илья! – метнулась ко мне Рита. – Ты ранен!

– Ага! Ты тоже это заметила? – с какой-то обречённой весёлостью ответил я.

А что уж теперь? Всё! Уйти нам не дадут, да и ходок я теперь откровенно никакой. Так что осталось только принять смерть как подобает мужчине и воину и дать хоть какой-то шанс уйти остальным.

Рита тем временем перетянула мне ногу выше раны ремнём и уже полезла за перевязочным пакетом.

– Оставь! – бросил я ей, продолжая короткими очередями отстреливать немцев. – Забирай остальных, и уходите. Если поспешите, то догоните наших.

– Я тебя не брошу, – замотала головой из стороны в сторону Рита. В глазах у неё стояли слёзы.

– Сержант госбезопасности Гнатюк, выполняйте приказ! – прикрикнул я и уже спокойно продолжил: – Рита, только ты одна можешь вывести всех к нашим и рассказать обо всём, что за это время произошло. Не забывай, из какого ты ведомства, тебе быстрее поверят. Надо, Ритуля, надо! Я своё уже отбегал. И вот ещё что… – Я на секунду замолчал. – Когда выйдешь к нашим, то напиши моим жене и дочке, что я их очень сильно люблю. Адрес узнай у комиссара эскадрильи Гайдара.

– Илья! Я тебя…

– Не надо, Рита, не надо. Прощай! Оставьте мне гранаты и уходите.

Я приник к пулемёту и выпустил очередь по начавшим подниматься фрицам. Немцы опять залегли. Рядом свалился на землю Николай.

– Товарищ майор, вот.

Он выложил передо мной пять немецких гранат с длинной ручкой и пару наших «лимонок». Рядом легла снаряжённая пулемётная лента. Я обернулся и протянул ему руку. Он крепко пожал мою ладонь и, хлопнув меня по плечу на прощание, перекатился в сторону.

Наши ушли, а я ещё минут десять сдерживал немцев. Странно, но самоходки не двигались вперёд, а стреляли с места, стараясь нащупать мою позицию. И, что мне очень не нравилось, у них это вполне получалось. Прихватив гранаты, я попробовал отползти назад, и у меня это хоть и с трудом, но получилось. С этой стороны меня прикрывала дорога, и можно было передвигаться согнувшись.

Я встал и сделал шаг. Лишь вовремя выставленный вперёд в качестве костыля пулемёт не дал мне упасть: боль прострелила так, что казалось, глаза выпадут из орбит.

Тем временем лёгкий ветерок сменил направление, и теперь густой чёрный дым от горевших танка и броневика стелился над дорогой. Чёрт! А ведь это шанс. На той стороне церковь. Стены у неё крепкие, и их не сразу возьмёшь из пушки. Займу позицию на колокольне, и фрицы задолбаются меня оттуда выкуривать.

Удивительно, но я смог дойти до дверей церкви, несмотря на то что немцы открыли плотный огонь, в том числе и вдоль дороги прямо в полосу дыма. Наверное, кто-то свыше решил, что я должен ещё немного потрепыхаться.

Хромая, я поднялся по ступенькам. Ногу я уже совсем не чувствовал. Плечом открыв дверь, я ввалился внутрь церкви.

– Куда?! – бросился мне наперерез церковный служитель. С оружием нельзя!

Я уже хотел было просто и незамысловато послать его, как со стороны уже знакомого мне входа в подземелье раздался голос Старца:

– Пропусти его, Михаил, да помоги подняться на колокольню. То меч Господень у него в руках. А мы молитвой поможем воину одолеть супостата.

Глава 26 Плен. Побег

Я открыл глаза и увидел над собой белый потолок. Я жив! Я всё ещё жив, что просто невозможно. Я прекрасно помню, как с колокольни расстреливал из пулемёта немецкую пехоту, как бросал гранаты, оставив одну для себя. Помню, как две самоходки, встав бок о бок, дали залп по моему укрытию. А вот что было потом, я уже не помню.

Я попытался повернуть голову, и тут пришла она – боль. Голову словно резко сдавил раскалённый обруч, да так, что в глазах потемнело. Похоже, я даже на какое-то время опять потерял сознание.