Техник – ас

Уже заметно похолодало. А у нас куда-то запропастился наш особист. Пятый день от него ни слуху, ни духу. На мой вопрос о судьбе Данилина в особом отделе полка ПВО мне ответили, чтобы не переживал. Человек работает. И всё. Дальше думай что хочешь. Ну да ладно. Раз человек работает, то и пусть. Он в наши дела особо не лезет, так и в его тоже лезть не следует.

Данилин вернулся сияющий как пятак со «шпалой» лейтенанта госбезопасности (капитан в РККА) в петлице и медалью «За отвагу» на груди. Как оказалось нами серьёзно заинтересовалась немецкая разведка и Данилину удалось выйти на их агента и поучаствовать в ликвидации диверсионной группы, нацеленной на наш аэродром. А на следующий день из вылета не вернулся лейтенант Кравченко (позывной «Фил»), а младший лейтенант Шишов (позывной «Потапыч») едва смог дотянуть на повреждённом истребителе до аэродрома и чудом сумел посадить в хлам избитую машину.

— Я таких ещё не видел, — рассказывал в курилке Гуладзе, от волнения позабывший про свой грузинский акцент, — Размалёванные. Мы только успели минут пять покрутиться над передовой, как они на нас навалились вдесятером. Кто-то у них такой же умелец, как ты, командир. Бьёт издали и точно. Так они Фила и срезали. Мы одного смогли завалить и если бы соседи на выручку не подошли, то там бы все и остались. Немцы не стали вступать в бой и ушли к себе. Да ещё, сволочи, крылышками так покачали. Мол, до встречи, — дальше Зураб перешёл на свой родной язык. Как я понял, ругался.

Мда, похоже немцы решили натравить на нас каких-то своих асов. Ну что же, как говорил герой индийского народа, товарищ Маугли, мы принимаем бой. Надо только подготовиться как следует. Тем более, что Кузьмич обещал за сутки привести машину Потапыча в боеспособное состояние. Не так там страшно было всё, как казалось на первый взгляд.

Поздно вечером в расположение вернулся на попутной полуторке лейтенант Кравченко. Хоть и с исцарапанной мордой лица, но живой. Смог всё же покинуть горящую машину на минимальной высоте. Парашют едва успел раскрыться, как вот она уже, земля-матушка.

А «размалёванные», как их успели с нашей подачи окрестить, устроили форменное избиение соседнему истребительному полку. Мало того, что в одном бою сбили одиннадцать «ишачков», так ещё и присовокупили к ним девять бомбардировщиков СБ, которые те самые И-16-е сопровождали. С каким-то маниакальным азартом они расстреляли в воздухе всех, кто смог выпрыгнуть с парашютом из подбитых машин.

Как говорится, хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Так и у нас все планы по ответке немецким асам пошли прахом. На следующий день со мной связался сам Жигарев и распорядился оказать содействие разведотделу фронта. Спустя час после разговора на аэродром сел У-2, доставивший представителя этого самого разведотдела аж в чине полковника.

— Вот смотри, капитан, — мы расположились в штабе полка, расстелив на столе карту, — здесь район, который нас интересует. Необходимо провести авиаразведку. Скажу честно, ни один самолёт-разведчик и ни одна разведгруппа оттуда не вернулись. Район плотно прикрыт как зенитками, так и с земли. Нам крайне важно знать, что там происходит. По некоторым признакам немцы сосредотачивают где-то там танки для удара на Москву. Так что решай, кто у тебя пойдёт на задание. Снимки района нужны как можно быстрее.

Я задумался. Хотя, что тут думать. Самому придётся лететь и лететь одному. Так больше шансов прорваться. У парней, какими бы боевыми они не были, нет моего опыта. А значит решено, лечу сам. О чём и сказал полковнику.

— Тебе виднее, капитан, — произнёс он, — Больше нам надеяться не на кого, а о вас уже легенды ходят, как вы фрицев в хвост и в гриву бьёте.

Вылетать решил рано утром с тем расчётом, чтобы на рассвете быть над указанным районом. За ночь на мой «Як» установили фотокамеру. Когда одевал тёплый комбинезон, а на верху, мягко говоря, холодновато, и парашют, Кузьмич похлопал меня по плечу и сказал;— С Богом, Илья. На рожон не лезь.

— Товарищ старшина, вы же партийный, а в бога верите, — усмехнулся стоящий рядом младший лейтенант Суворов. Их звено пойдёт до линии фронта со мной, а третье встретит когда буду возвращаться и в случае чего прикроет.

— Командир, а ты сам в бога веришь? — Данилин, которого обязали проконтролировать, чтобы к отсеку с фотокамерой никто не подходил до момента взлёта, тоже решил поучаствовать в религиозном опросе.