Техник-ас

Наконец кое-как успокоились и разошлись писать отчёты. И никуда от этого не денешься. Учёт важен, особенно на войне. По всему выходило, что на нашем счету было восемнадцать «мессеров» и семь бомбардировщиков. Из них два «мессера», один «хенкель» и один «Юнкерс-88» были мои и два Ме-109 завалил Кортес. В том, что подтвердят, сомнений не было: весь бой проходил над нашей территорией.

Уже возвращаясь из столовой после ужина, обратил внимание на сидящих отдельной группой и что-то обсуждающих местных лётчиков и технарей. Похоже, собрание проводят – либо партийное, либо, что вероятнее всего, учитывая молодой возраст собравшихся, комсомольское.

У нас в эскадрилье тоже есть и партийная, и комсомольская ячейки. Гайдар, как только прибыл в расположение, сразу озаботился этим вопросом, да ещё и мне выговорил наедине. Кое-как отговорился тем, что процесс формирования и подготовки съедает всё свободное время. А ведь это мог быть залёт, и залёт по нынешним временам серьёзный. В итоге парторгом выбрали старшину Федянина, а комсоргом стал младший лейтенант Сударь. Я, кстати, тоже ношу в кармане комсомольский билет.

Утро нового дня принесло небольшой дождик. Пока погода не позволяла подняться в небо, провели подробный разбор вчерашних боёв. Расположились под брезентовым навесом, и там с деревянными модельками самолётов в руках каждый рассказал о проведённых им манёврах. Радовало то, что народ находил ошибки, и тут же звучали предложения, как было бы эффективнее выполнить ту или иную атаку или манёвр уклонения. Покритиковали и меня, когда настала моя очередь, сразу нашли несколько ошибок.

В самый разгар, так сказать, дискуссии, меня дёрнул за рукав сидевший рядом Санчес и мотнул головой в сторону. Под самым краем навеса, едва укрывшись от мелкого дождика, стояли полковник Ерёмин и майор Протасевич и с интересом наблюдали за происходящим.

– Извините, товарищи, не помешаем? – заметив, что я обратил на них внимание, спросил Ерёмин. – Очень уж интересно у вас здесь.

Полковнику с майором тут же уступили место, и разбор полётов продолжился. Протасевич то и дело что-то черкал у себя в блокноте.

– Слушай, Илья Андреевич, а как ты посмотришь, если я своих к тебе пришлю, чтобы послушали? – спросил Ерёмин, когда все разошлись. – Пусть поучатся.

– Хорошая идея, Иван Сергеевич, – согласился я. – Мы из своей работы тайны не делаем, поэтому расскажем и покажем всё, что сами знаем и умеем. Вот вечерком после полётов пусть к нам и подтягиваются.

Ближе к обеду небо как-то резко очистилось, и спустя полчаса от утреннего дождика не осталось и следа. Мы уже собирались вылететь на свободную охоту, когда над ВПП показался УТИ-4[31] в сопровождении пары И-16. С ходу зайдя на посадку, двухместный «ишачок» подрулил к штабу авиагруппы. Почти сразу оттуда в нашу сторону стартовала полуторка. Как оказалось, прилетел командующий авиацией Западного фронта полковник Науменко, назначенный на эту должность после того, как бывший командующий генерал-майор Копец[32] застрелился в первый же день войны.

Прилетел командующий, как оказалось, по наши души. Свидетелем боя над Ярцево оказался генерал-майор Рокоссовский[33], командующий оперативной группой войск. Он связался с командующим ВВС фронта и поинтересовался, что это за авиачасть с самолётами с красными крыльями так лихо воюет. Полковник Науменко, в свою очередь, позвонил в Холм-Жирковский, где ему поведали о количестве сбитых немецких самолётов прилетевшей отдельной эскадрильей. В первый момент он не поверил и чуть не матом потребовал дать ему реальные данные, а не выдуманные. Получив вновь тот же ответ, он не выдержал и решил сам посмотреть, что это за чуды-юды такие объявились, что семерых одним махом побивают.

Пришлось мне с Санчесом остаться и ехать в штаб, чтобы предстать пред очи начальства. С завистью смотрел я на взлетающие самолёты эскадрильи. А ведь красиво, чёрт побери! Техники с оружейниками всю ночь не спали, но смогли заделать все пробоины и подготовить машины к новому боевому дню.

Пообщались с полковником Науменко в целом очень даже неплохо, хотя поначалу он и высказался в том смысле, что если собрать вместе лучших лётчиков, то и результат будет заведомо отличный. И был очень удивлён, когда я сказал, что лётчики в эскадрилье самые обычные, из обычных строевых частей, просто летаем мы не по шаблону и используем новые тактические приёмы. В итоге перед тем, как улететь, командующий авиацией фронта передал благодарность всему личному составу эскадрильи и пообещал отметить нас в докладе в Москву.

Глава 6 В небе Подмосковья

Чудо не произошло. Да и не могла, при всём своём желании, одна-единственная эскадрилья переломить ход войны. Хотя и потрепали мы 2-й воздушный флот люфтваффе изрядно. Начавшееся восьмого августа наступление 30-й и 19-й армий под командованием генералов В. А. Хоменко и И. С. Конева на направление на Духовщину завязло в обороне немцев. Прорвав передний край, они так и не смогли выйти в оперативную глубину.