Техасская страсть

— Ведь ты сам знаешь, как сильно мы рискуем. Может быть, он просто тянет время, — Эб посмотрел в темноту, куда ушел Дэн. — Я знаю только то, что он очень нужен нам сейчас. Мы — живая мишень для любого бандита, а Овертон знает эти места. Рэйчел, ведь если бы не он, то и ты, и Абигейл были бы в руках бандитов. Нам надо вести себя осторожно с ним, но от помощи отказываться не следует.

— У него нет и не может быть причин оказывать нам помощь и всячески опекать, если только он не преследует какую-то свою цель. Он отнюдь не благодетель. Когда один из бандитов стал угрожать жизни Абигейл, Овертон не возражал, а просто пообещал убить Маккиссака.

— Я уверен, Дэн блефовал.

Рэйчел приводило в отчаяние упрямство отца — он не желал видеть очевидную опасность для себя.

— Прошу тебя, будь, пожалуйста, поосторожнее, не говори ему слишком многого. И в ближайшем же городе мы распрощаемся с ним.

— Ты очень беспокоишься за нас, дорогая Рэйчел, — сказал Эб с печалью в голосе, — но грех не воспользоваться защитой сильного мужчины. А сейчас я собираюсь пойти спать. Пусть Дэн Овертон несет караул, поскольку он сам вызвался.

Отец ушел, а Рэйчел продолжали терзать сомнения и тревога за отца. Ей было больно видеть его побитым, проигравшим. Дэн Овертон со своим железным характером, холодным, как лед, рассудком, казался ей ненадежным попутчиком. И когда он легко согласился, чтобы тот бандит застрелил Абигейл, Рэйчел поверила ему. Она взяла в руки винчестер и села возле колеса фургона, устремив взгляд во тьму.

Через несколько минут Дэн возник из темноты, высокий, худощавый. Он шагал поразительно бесшумно и незаметно.

— Будете нести караул вместе со мной?

— Да.

— В таком случае, есть место получше этого, — он пожал плечами. — Пойдемте со мной. — Он повернулся и зашагал вперед. Потом остановился и нетерпеливо оглянулся. — Так вы идете или нет? С того места, где вы сейчас сидите, всего лагеря не видно.

Советы Дэна вызывали у Рэйчел раздражение. Она хотела сказать ему, чтобы он оставил ее в покое. Но Овертон был прав — обзор был неполным. Рэйчел встала и пошла следом за ним. Ярдах в ста от фургона высились два больших валуна. Дэн ловко взобрался на камень и протянул руку девушке, чтобы помочь ей.

Рэйчел стала взбираться, не обращая внимания на протянутую руку. Вдруг ее нога соскользнула, и девушка начала падать. Дэн подхватил девушку за талию.

— Ну и упрямица же вы, Рэд…

Он убрал руки прежде, чем Рэйчел успела начать возмущаться. Тем не менее она остро ощутила обнимавшие ее руки. На камне было мало места, поэтому Рэйчел села всего в нескольких футах от молодого человека. Валун был достаточно высок и находился далеко от фургона, поэтому Рэйчел прекрасно видела подходы к стоянке. Она обратила внимание на ложе винтовки Дэна: на нем был красивый и странный узор из бронзовых заклепок. Такого ей не приходилось видеть прежде.

Дэн вытянул ноги, положил рядом с собой винтовку и посмотрел на Рэйчел, сидевшую к нему в профиль: прямой тонкий нос придавал ей царственный вид, полные губы указывали чувственный характер. Длинные густые ресницы чуть загибались, и в сочетании с большими зелеными глазами производили сокрушительный эффект на любого мужчину.

В минуту опасности Рэйчел умела принимать быстрые и решительные меры — только такие женщины и могли выжить в прифронтовых районах. Дэн восхищался хладнокровием Рэйчел во время перестрелки и ее решимостью защищать семью.

Овертон отвел взгляд от девушки и тяжело вздохнул. Она замужем. Миссис Джонсон. В Сан-Антонио ее ждет муж. Если только это не ложь. В любом случае он не должен никоим образом связываться с Рэйчел, даже обмениваться с ней невинными поцелуями. Мысль поцеловать Рэйчел опалила Дэна жаром, он снова взглянул на губы девушки. В то же время мысли о Рэйчел вызывали раздражение: она в большей степени угрожала душевному покою Дэна, чем Маккиссак. Ведь ему придется отконвоировать Эба Кирни обратно в Виксбург, он вовсе не хотел, чтобы эти большие зеленые глаза терзали его совесть. А мальчик, сколько ему лет?

Тимоти было бы сейчас десять, если бы он остался жив. Старая боль снова охватила его. Такие моменты, как сейчас, когда душу охватывали воспоминания, бывали нечасто, но всегда больно сжималось сердце. Соланж и Тимоти. Он похоронил их вместе с частью собственной души.

Дэн обернулся к Рэйчел.

— Вы жили в Атланте?

— Мы переехали в Виксбург в конце войны, у Элиаса там были родственники. Отец чуть не умер от желтой лихорадки. Вот тогда он и потерял почти голос.

— Ваш отец не воевал?

Рэйчел посмотрела на Дэна. Ночная темнота делала атмосферу интимной. Мягкий голос звучал очень женственно, белая блузка с отблесками лунного света обрисовывала контуры груди.

— Он воевал в первые годы, потом получил ранение и вернулся домой совсем другим человеком. Вы видели его. Он не мог вернуться на войну — заболел желтой лихорадкой, от которой умерла моя мать.

— Как ее звали?

— Кассандра. Отец называл ее Касси.