Течение на запад

Ночь миновала без всяких инцидентов, наступило хмурое и ненастное утро, низкие облака затянули небо, и, когда караван загромыхал по направлению к Тангу, стал накрапывать дождик. Проезжая мимо фургонов, которым правил Толливер, Мэт заметил:

— Будь через эти горы перевал, мы бы легко добрались до Шелл. Он сейчас от нас прямо на запад.

— Похоже, мы изменили курс, а? Забираем к западу?

— Точно. К северо-западу.

Ближе к полудню Мэт извлек дождевик из седельной сумки и надел его. Легкий дождь превратился в сильный ливень. Фургоны двигались все медленнее и медленнее, рассыпаясь по прерии, чтобы не попасть в разбитые колеи, заполненные водой.

Мэт, наклонив голову, гонял коня вдоль цепочки своих фургонов, которые расползались все больше и больше вширь. Он всегда оказывался там, где фургон застревал или двигался с трудом, помогая колесу плечом или устраняя препятствия.

Сквозь частую сетку дождя слева, совсем близко, смутно маячил массив Биг-Хорн — гигантская стена, воздвигнутая циклопами. Время от времени Мэт ловил себя на том, что его глаза как магнитом притягиваются к вершинам, пробуждая воспоминания о зелени лесов, об оленях, весело журчащих ручьях, кишащих рыбой. Это страна для настоящих мужчин, если такая вообще существует, а за горами простирается широкая долина. Как ему хотелось вернуться туда снова, заиметь свой собственный участок земли, чтобы спокойно работать и построить на нем не какую-то времянку, а что-нибудь стоящее и долговечное.

Дождь бил в лицо и как град стучал по пончо. Времени на разговоры не было, все силы уходили на то, чтобы поддерживать движение. К счастью, до Танга оставалось не более двенадцати миль, и скоро этот день кончится, если, конечно, не слишком много фургонов застрянет в грязи.

Щурясь от хлещущего дождя, Мэт попытался рассмотреть, что делается впереди. Фургоны его колонны растянулись более чем на милю. Колонна Койла была где-то впереди, а Рютца — сзади. И обе невидимы за завесой дождя. Наклонив голову еще ниже, чтобы поля шляпы прикрывали лицо, Мэт поскакал к началу колонны.

Дождь не ослабевал. Бардуль положил руку на мокрую холку коня и сказал:

— Да, брат, нелегко нам с тобой приходится.

Конь навострил уши и с отвращением затряс головой. Будь его воля, он отвернулся бы от дождя и ветра и поскакал по этой прекрасной траве. Мокровато, конечно, но какая трава! Зачем идти против ветра с дождем, но разве люди могут понять лошадей? И конь покорно ступал вперед, как муж, влекомый сварливой женой, не обращая внимания на дождь и ветер.

Подняв голову в очередной раз, Мэт заметил, что один из фургонов его колонны стоит и быки тщетно пытаются стронуть его с места. Он поскакал к нему по чмокающей земле. Это был фургон Арона Старка.

Когда он помог вытащить фургон и тот покатился вновь, Мэт просунул голову сзади:

— Как вы себя чувствуете, мэм?

Девушка в знак приветствия подняла руку и сказала:

— Хорошо, благодарю вас.

Мэт вернулся к лошади, которую привязал сбоку, и вытер седло. Поставив ногу в стремя, вскочил в седло. Стремя оказалось перекрученным, и он нагнулся, чтобы раскрутить его носком сапога. Поставив стремя на место, Мэт поднял голову. К нему приближалась кавалькада всадников, и в момент, когда он выпрямился, раздался выстрел и он почувствовал страшный удар по голове. Понимая, что он может упасть, Бардуль потянулся за своим кольтом, пытаясь нащупать его под пончо.

После первого выстрела конь вскинулся, и нога, неуверенно державшаяся в стремени, его потеряла. Прогремел еще выстрел, и Мэт почувствовал, что падает. Ниже… еще ниже… и вот земля обрушилась на него всей своей тяжестью, а потом накатила тяжелая черная волна; он отчаянно боролся, чтобы вынырнуть из-под нее, рука тянулась к оружию, и вдруг Мэт почувствовал, что сознание ускользает от него, темнота накрыла его с головой, и он понял, что проиграл.

Клайв Масси напал под прикрытием дождя, когда фургоны были рассеяны и все внимание поглощено дорогой. Он ударил быстро и решительно, не позволив им ни организовать совместную оборону, ни воспользоваться боеприпасами, которые удалось вернуть, не оставив им никаких шансов. Кроме одного — упасть и умереть, сражаясь в одиночку.

Дождь бил Мэта по лицу, он лежал, распростертый в грязи, и откуда-то издалека, сквозь пелену дождя и уплывающее сознание, до него донеслись слова, произнесенные голосом Шталя.

— Готов! — с мрачным удовлетворением сказал он.

— Кто? — Голос как будто принадлежал Хэммеру.

— Бардуль! Мэт Бардуль, слава Богу! Прямо в башку, первым же выстрелом!

Дождь по-прежнему молотил по прериям, и по-прежнему катились фургоны, будто ничего не произошло, лишь каурый конь с пустыми стременами бешено мчался сквозь ливень. Мэт Бардуль остался лежать на земле, лицом в грязь, и его кровь, смешавшись с дождевой водой, окрасила лужу в темно-малиновый цвет.

Затем звук катящихся фургонов стих, в прерии вновь установилась тишина, только стучал по земле дождь, пригибая траву, да смутно маячил сквозь серый за навес черный массив Биг-Хорн: огромный, высокий, устрашающий.