Тебе принадлежу

В камеру меня буквально запихивают и дверь тут же захлопывается. Потираю запястья после «браслетов» и рассматриваю своих соседей. Три здоровых зэка с бычьими шеями и мордой кирпичом. Таким убить сокамерника, как за хлебом сходить. Подумаешь, еще десятку накинут. Они живут от ходки до ходки.

—Че встал? Проходи, располагайся, — скалится тот, что сидит ближе всех ко мне.

—Места маловато, — усмехаюсь, — да и пахнет дурно.

—Че ты сказал? — резко поднявшись на ноги, бычара бросается в мою сторону. Не самая моя удачная мысль злить их с порога, да только времени все меньше.

—Сивый, а ну сядь, — смотрю удивленно на второго «соседа».

—Бать, так это, его ж помять приказано было.

—И с каких пор мусорской базар для тебя приказом выше моего сделался?

—Так это…

—На место сядь, а ты, — переводит взгляд на меня, — сюда иди, присаживайся.

Ни хрена не понимая, вскидываю удивленно брови, но просьбу выполняю. Сажусь на отведенный мне стул и молча ожидаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну рассказывай, на чем повязали? — обращается ко мне Батя, а я понять не могу, к чему игры эти. Из меня уже дух выбивать должны, а он разговоры вести решил.

— Может биографию подробную еще выдать?

— Да ты че…— снова рыпается бычара.

—Сивый, помолчи.

—Бать, да ты че, он же берега попутал, пересчитать кости, да и дело с концом, пусть мусора дальше разбираются.

—Ты хоть знаешь, кому кости пересчитывать собрался? — рявкает Батя и я окончательно убеждаюсь в том, что в этой камере он главный. Сивый косится на меня подозрительно, но явно ни черта не понимает, впрочем, как и я. — Это сын Демина. Хочешь на тот свет раньше времени?

— Мы знакомы? — уточняю.

—Лично нет, но врагов в лице вашей семьи мне не надо, знаю я, как вы мстить умеете, — усмехается Батя, — да и не знал я, что тебя приведут.

—А, если бы знал?

—Знал бы, отказался. Одно дело барыгу покалечить, другое тебя. Батя твой, по понятиям живет, уважаю его. Да и о тебе я уже наслышан, как-то не хочется в гробу живьем оказаться.

Действительно наслышан.

—Тебя не тронут, — добавляет серьёзно, глядя в глаза.

—Тронут, — не соглашаюсь.

Вот это мне совсем не на руку. Пока я целый и невредимый, пасть полковник не раскроет. Я видел страх в его глазах, он все еще боится, а пока боится, будет осторожничать. Известность отца мне все карты попортит, Кириленко должен быть уверен в том, что авторитет Деминых пошатнулся, а куда там, если даже здесь, в этом отстойнике, на меня рыпаться боятся. — Вы сделаете то, о чем вас попросили.

— Ты в своем уме? — приподнявшись, Батя косится на меня подозрительно, словно подвох скрытый ищет.

— В своем, — киваю, — не вы, так другие, все равно кто-то посговорчивее найдется, или потупее.

— Предлагаешь тебя избить? — уточняет Батя.

—Предлагаю, — усмехаюсь в ответ, — обойдемся без поломанных костей, но рожу мне начистить придется.

— Я слышал, конечно, что у вас тормозов нет, но….

—Давай разговоры оставим на потом, — прерываю демагогию. — Ну и чего смотрим, в первый раз что ли? Разрешаю о дверь даже пару раз приложить.

Глава 33

Максим

—Эй, ты живой? — чувствую сквозь сон легкие удары по щекам.

Тело ломит, словно бульдозером проехались и сверху катком придавили. Вдох отдается тупой болью в правую часть грудной клетки, все-таки без переломов, не обошлось, трещины на ребрах мне точно обеспечили. Хорошо ребята приложили, знатно. Морщась от ноющей боли, открываю глаза и натыкаюсь на обеспокоенный взгляд Бати.

—Нормально, — отмахиваюсь. Еще не хватало меня жалеть, не хрустальный, не рассыплюсь. Сам ведь эту кашу заварил, а парни и рады были кулаки размять. Когда еще представится возможность помять безнаказанно кого-то вроде меня?

Окончательно проснувшись, усаживаюсь на кушетке.  Голова трещит так будто вот-вот взорвется. Надавливаю на виски, в стремлении ослабить пульсацию. — Воды дай, — хриплю, в горле тотальная засуха. Осушаю протянутую мне кружку с ледяной водой и немного прихожу в себя.

—Выглядишь хреново, — ржет Сивый. Удар у него что надо и это он в пол силы бил. План уже не кажется таким идеальным, но главное, чтобы выглядел я достаточно убедительно. Пора вытягивать информацию из ублюдка, пусть почует свое превосходство. По моим расчетам нас уже должны обложить со всех сторон, наверняка перекрыли кислород и перерыли все, что можно. Упускают только одну важную вещь – мы никогда не храним важное на виду и, если менты что-то и найдут, то только то, что найти должны. Не просто так мы удерживаем власть более двадцати лет. И я планирую держать ее в своих руках и дальше. Даже если собственноручно придется разрывать глотки и избавляться от неугодных, город я не отдам и беспредел в нем творить не позволю. Слишком мягким стал отец за последние годы, всякая мишура повылазила, шавки подзаборные вот-вот начнут разевать рты.