Тебе принадлежу

—Катя, давай ты сейчас успокоишься, —снова этот командный тон, доносящийся до моих ушей, чего он этим надеется добиться? Послушания? Да как бы не так, какой бы мягкой и покладистой я не была большую часть своей жизни, могу и клыки показать. А командовать собой и подавно не позволю.

—Нет Макс, — говорю прежде, чем он успевает продолжить и, к своей чести,  он позволяет мне закончить, — сейчас я не успокоюсь и говорить мы сейчас не будем, —вдохнув в легкие побольше воздуха, произношу я. — Если тебе так хочется обсудить произошедшее, то мы обсудим, но позже, а сейчас дай мне пожалуйста пройти, —продолжаю говорить на выдохе и делаю шаг вперед, намекая на то, что разговор окончен и ему стоит меня пропустить.

Скрипнув зубами, Максим все же отходит в сторону, позволяя мне протиснуться в открывшееся пространство. Выскальзываю из комнаты и скрываюсь за дверьми ванной. Включаю воду и подставляю руки по холодную струю, умываюсь ледяной водой, изо всех сил стараясь вернуть себе потерянное самообладание. Сквозь шум воды слышу громкий хлопок и понимаю, что в очередной раз захлопнулась входная дверь. Он ушел, может оно и к лучше, пусть возвращается к той, с которой провел ночь, а мне все это не нужно. Единственное, что мне сейчас нужно – это вырвать с корнем ноющее ощущение в груди, пока оно не переросло во что-то большее, что-то, что раздавит меня и оставит собирать по себя по кусочкам. Сглатываю противный ком в горле, вытираю лицо полотенцем, в очередной раз вдыхая аромат его хозяина и выхожу из ванной. Макса, конечно, в квартире нет. Прохожу в гостиную, где оставила свой телефон и набираю номер мамы, сейчас мне просто необходимо оказаться рядом с ней, в ее объятьях, как в детстве.

—Да, Катюш, - раздается звонкий голос мамы в трубке и в груди сразу же теплеет от ее «Катюш».

—Мам, ты дома? – спрашиваю дрожащим голосом, все-таки мое самообладание где-то благополучно потерялось.

—Нет, солнышко, я в центре, —отвечает родительница, но в ее голосе проскальзывают нотки беспокойства. — Что-то случилось? – спрашивает она.

—Нет, мам, — разочарованно произношу в ответ, а потом оглядываюсь вокруг и меня осеняет. — Мам, а можно я приеду через пару-тройку часов и привезу кое-что?

—Конечно, Кать, приезжай, — говорит мама и я выдыхаю, — я тебя жду.

—Скоро буду, мам, — обещаю и кладу трубку.

Снова окидываю взглядом гостиную и бреду в коридор, где все еще благополучно лежат сложенные в стопку коробки из магазина, подхватываю их и возвращаюсь в гостиную. Следующие два часа я трачу на то, чтобы вернуть квартиру в прежнее состояние. Снимаю занавески с окон, складываю в коробки купленные накидки, подушки, покрывала. Идея пришла внезапно, здесь все это не нужно, а в центре мамы очень даже пригодится. Больше двадцати лет назад, они с дядей Димой открыли приют для жертв домашнего насилия, мама не понаслышке знала, что значит быть жертвой и каково это, когда тебе некуда пойти, а потому вкладывала и до сих пор вкладывает огромное количество сил в развитие приюта, который разросся до огромного центра, с врачами, медсестрами, психологами и вообще целым штатом персонала. Справившись со сбором вещей в комнатах, направляюсь в кухню, волоча за собой коробки. Прежде, чем начать раскладывать по коробкам купленную посуду, заказываю небольшую и газель, чтобы доставить вещи в центр. Машина подъезжает как раз в то время, когда я закрываю последнюю коробку. Водитель и предоставленный фирмой грузчик, любезно помогают мне перенести вещи из квартиры в газель. Беру оставленные ключи на комоде, захлопываю дверь и спускаюсь вслед за парнями.

Ребята оказываются весьма юморными и у них даже получается поднять мое настроение, всю дорогу парни травят анекдоты, а я укатываюсь со смеху до боли в животе, забыв на время о Максе, о его возвращении от другой женщины с утра пораньше, о сказанных им словах. Мама встречает меня у входа в центр, в компании парочки крепких парней. Прощаюсь с ребятами, оставив весьма щедрые чаевые за такую чудесную компанию и приподнятое настроение и иду внутрь вслед за мамой.

—Ну, рассказывай, — улыбаясь произносит мама, когда мы оказываемся вдвоем в ее кабинете. Она подходит к небольшому столику, нажимает кнопку на чайнике, а мне снова хочется рыдать, прижаться к ней и рыдать, укрывшись в ее объятиях от всего мира. И именно это я и делаю, подхожу к ней, обнимаю и начинаю реветь. Мама от неожиданности теряется, но уже спустя секунду обвивает меня руками и прижимает к себе, поглаживая по волосам.