Тебе и Огню

 Я только-только вылез из Пирамиды Хеопса, перепачканный пылью и тысячелетиями, стою, отряхивая джинсы... Отсюда, видимо, и мой сундуковый запах. А как ещё может пахнуть гробница фараона, его саркофаг? Сундук он и есть сундук.

 - Помоги, пожалуйста, - прошу я, ища в воздухе Ленину руку, чтобы она поддержала меня, отряхивающего штанину и прыгающего, как хромой, на одной ноге. Вот и сейчас я не могу обойтись без Лениной поддержки!

 - Я держу, - говорит Лена, - не бойся!

 С ней я уже ничего не боюсь!

 Наше путешествие в Египет... Пирамиды... Пирамиды, конечно... Это то, на что была выплеснута вся моя жизнь! Это моя my life as a man (Моя мужская жизнь, - англ.).

 - Ну что, - спрашивает Лена, - на этот раз убедился?

 Теперь другая штанина.

 - Давно, - говорю я.

 В том, что Лена - моя надежда и опора я убедился с тех самых пор, как однажды она вытащила меня, что называется, из ямы. Я был в полном отчаянии, я даже сделал попытку...

 - Да, - говорит Лена, - позвони Юрке. Он тебе дозвонился? Ты был как раз в пирамиде.

 В пирамиду ещё никому не удавалось дозвониться. Говорят, что все попытки пробиться к фараону не только телефонным звонком, но даже мыслью блокируются системой древней защиты пирамиды от внешних тревог и посягательств. Говорят, что тому, кто попытается тревожить покой мумии грозит мучительная смерть. Чтобы не испытывать судьбу, проверяя надёжность защиты, я просто отключил телефон.

 - Ну что... рассказывай!

 Лене не терпится узнать, правда ли то, что Тинины стихи, написанные клинописью на той самой финтифлюшке, слово в слово выписаны и на стенах пирамид, и на... и на... Где ещё?

 Правда! Уму непостижимая правда!

 - Да, - говорю я, - есть...

 Умопомрачение полное! Всё дело в том, что алебастровые статуэтки, найденные Картером среди тысяч драгоценных предметов (маска фараона, груды золота и драгоценных камней), отправленных вместе с Тутанхамоном в загробный мир, несут в себе символику, позволяющую высветить сокровенную суть мировоззрения египтян. Они - ключ к тайнам эпохи Амарны, к истории Нового царства...

 - Что же получается, - говорит Лена, - получается, что...

 Получается, что Тинина финтифлюшка и эти статуэтки - одного поля ягоды! Но главное то, что все стены тех пирамид Египта, которые нам удалось посетить, испещрены Тининой клинописью. Вот - гром среди ясного неба! Получается, что...

 И не только Египта! Пирамиды Китая, пирамиды Индии, пирамиды майя... Даже пирамида Кайлас и та... Да!..

 - Да, - говорю я, - получается...

 Тинина финтифлюшка!.. Человечки, трубочки, кузнечики и птички... Тинины стихи и геном человека... Что же получается?..

 - Да, - повторяю я. - сим-сим, открывайся!..

 И эта Тинкина драхма из электрума со своими карлючками на ней... И тот осколок керамики из Санторина. И даже та штучка, которую Тина вручила мне ночью у Вавилонской башни... Да, все они...

 Вот ведь какая получается штуковина: тайные знания пирамид, выписанные клинописью на финтифлюшке, на драхме и на... и преподнесенные Тининым стихом нам как дар, как божий дар, изменяют природу генома... Имеющий глаза да увидит! Имеющий уши да расслышит! Вот и весь сказ!

 - Послушай, наконец, - восклицает Лена, - нет, ты только послушай!..

 Она удерживает меня за рукав.

 - Стой! - она цепляется теперь за борт куртки.

 Мы спешим, мы просто мчимся, боясь опоздать. Какие могут быть тут рассуждения? Потом, потом...

 - Нет! Сейчас! Ты сто лет водил меня за нос, ты обещал...

 Не сейчас же!

 - Что?! Что ещё?!

 Я останавливаюсь, Лена просто сбивает меня с ног. Наконец передышка! Вся жизнь - на бегу, некогда остановиться, перевести дух. Спасибо Лене...

 - Ну?

 Мы стоим, не в силах слова произнести.

 - Рест, - говорит она, глубоко вдохнув, - ты скажи мне, пожалуйста, - сдёргивая свой непременный платочек в синюю крапинку со своей лебединой шеи, - вот...

 Теперь она берёт мою руку в доверительном порыве признательности:

 - Спасибо тебе!..

 Конечно, я поражён: я не знаю, за что меня благодарят. Лена! Это я... Это мне нужно... Это я должен валяться у нее в ногах...

 - Лен, брось...

 - Нет-нет, - настаивает она, отдышавшись. - Я!..

 Мы молчим. Слова не нужны. Мы это понимаем и признаём: друг без друга мы - пустота, мы просто...

 - Но вот ещё что, - наконец, произносит Лена, - Тина...

 Тина?! Тина?!! Казалось, о Тине всё уже сказано, ясно, что Тина... Что без неё...

 - Ты мне скажи, скажи мне, пожалуйста...

 - Сейчас?.. Завтра, - обещаю я.

 - Сейчас, сейчас! Этого завтра ведь может быть и не быть...

 Да-да, Лена права: может быть... Или не быть! Чёртов Гамлет!

 - Сколько у нас времени? - спрашиваю я.

 - Нет...

 - Вот что, - говорю я, крепко держа Лену за руку, - это важно. Это, - говорю я, пожалуй, важнее всего. И даже если мы опоздаем... Хорошо! Вот смотри...

 Мы присаживаемся на какое-то поваленное дерево, успокаиваемся, я всё ещё держу Лену за руку...

 - Не холодно? - спрашиваю я.

 - Жарко!

 Я рассказываю...

 Наибольшее впечатление на Лену производит тот факт, что слова Тининых стихов созвучны с частичкой Бога, которую учёные уже открыли и выложили миру для обозрения на тарелочке с голубой каёмочкой.

 - Как так?