…Удивительная судьба выпала на долю этого человека! Теперь, когда его бывшие курсанты сражались, побеждали и становились генералами Красной Армии, он, в прошлом – блестящий офицер, крупный военный специалист, превращается в рядового солдата. В дни блокады рядовой артист и рядовой солдат, как и многие в то время, организует сбор средств для советских детей, пострадавших на войне, – и получает благодарственную телеграмму от Верховного Главнокомандующего. Руководя спасением людей, Левицкий распределяет продукты питания – и сам попадает в стационар для дистрофиков…
А когда Блокадный театр приступил к срочной работе по созданию своего первого спектакля – «Русские люди», Левицкий, снова призванный в армию искусств, получил роль Васина.
Работа в театре отнимала силы – и давала их, Тот, кто бездействовал, быстро сдавал. Необходимость ежечасно что-то делать, ощущать себя членом спаянного коллектива, рождала «второе дыхание». Когда слабый поддерживал слабого, оба становились сильнее. А дел в театре всегда было много. Самим приходилось писать и мастерить декорации. Сами подбирали костюмы. Обязанности рабочих сцены исполняли женщины, горожанки, которые, потеряв близких, тянулись к людям. Эти женщины, еле держась на ногах от голода, не только орудовали тяжелыми конструкциями в антрактах, но порой, во время действия, придерживали декорации – укрепить их по всем правилам театральной техники не представлялось возможным. Левицкий нередко замечал, что декорации на сцене шевелятся.
Есть какая-то закономерность в том, что в одни и те же дни появились на свет драма Симонова «Русские люди» и Блокадный театр, родившийся в тягчайшей обстановке осады города. Они будто возникли друг для друга. Потому-то премьера пьесы Симонова на подмостках этого театра занимает в истории ленинградского сопротивления особое место. В других театрах могли играть пьесу лучше. Там, может быть, тщательнее разрабатывали роли, профессиональнее делали декорации, замысливали острое режиссерское решение. Но в спектакле Блокадного театра жило горячее дыхание боя, актеры не переставали сражаться ни в антрактах, ни после окончания спектакля. И бутафорские взрывы сливались здесь с канонадой, грохотавшей за тонкими стенами театрального зала.
Особое впечатление на зрителей произвел в этом спектакле Васин, которого играл Левицкий. Это отмечали все. И мало кто понимал, что стояло для артиста за этой ролью.
Левицкий читал пьесу с напряженным вниманием и особенно взволнованно следил за развитием судьбы Васина. Левицкому и раньше, разумеется, приходилось играть на сцене людей военных. Но Васин необычайно поразил его.
Васин возникает в пьесе во второй картине первого акта, в самом начале действия, и раскрывается сразу, в разговоре с Сафоновым. В ремарке сказано: «…Очень высокий, сутуловатый, с бородкой. В штатском пальто, подпоясан ремнем. На плече винтовка, которую он носит неожиданно ловко, привычно». А из диалога с Сафоновым выясняется, что Васин участвовал и в русско-японской, и в германской войне. На гражданской сражался в запасных полках, по причине инвалидности.
Так появляется в пьесе Александр Васильевич Васин, старый кадровый офицер, волею судеб снова возвращенный в строй. Васин – благороднейшее лицо в пьесе Симонова. Сафонов назначает его начальником штаба. И Васин выполняет свой долг русского человека, патриота, офицера без лишних слов, спокойно и твердо.
Есть в пьесе сцена, когда ночью, над рекой, встречаются Васин и Козловский – предатель, пробравшийся в штаб Сафонова. Козловский оказывается племянником Васина.
Нет, Левицкий так же не понял бы его, как не понял его в пьесе Васин!
В бою за маленький безымянный русский город Васина смертельно ранят. Последние его заботы – о ходе боя, об успешном завершении задуманной операции. Последние его слова – о самом дорогом, чему отдана была вся его жизнь.
И он умирает.