Театр ужасов

– Троим не снесло, а ему снесет… Во какой!..

Мне вспомнились глаза посыльных от Кустаря – их странный стеклянный взгляд.

– Давай я попробую.

Кустарь замер в восхищении, он смотрел на меня, как пес, снизу вверх, открыв рот, будто сомневаясь, что правильно понял, в глазах его был блеск испытателя.

– Хо-хочешь… попробовать? – спросил он, от волнения у него перехватило дыхание. Он перебирал шнурки и проводки, проверяя их на ощупь – целы проводки или нет?.. пальцы думали о проводках, а глаза смотрели на меня: – Точно?..

– Да, да… – Да, черт возьми, я хотел!

– Соскучился по экшену. – Кустарь улыбнулся. – Засиделся ты в своей Инструментальной, – посмотрел на Эркки. – Он соскучился по выстрелам, бригадир! Он хочет в дело. Это же кайф!

– Кайф, да уж… Молодец, – ехидно говорил Коротышка, хмыкая, – давай, заживо изжаришься в этом бочонке. Инфаркт заработаешь, как минимум. Полезай, полезай…

Все на него посмотрели с осуждением. Коротышка сделал вид, что нас нет, он смотрел вдаль, на дорогу, на валун, он был раздражен. Коротышка старше меня, ему пятьдесят один год, хотя по нему не скажешь: человек без возраста. Уникальная весовая категория. Он с детства легко получал призы, почти не учился, все время разъезжал по всему Союзу, занимался греко-римской, дзюдо и вольной одновременно, выступал в самом легком весе, соперников у него было раз-два и обчелся, потому медали получал всегда: «Всем проиграл, но без приза не остался. Что-нибудь обязательно дадут, костюмчик, вымпелы – дрянь, ну, и девочки любили, привез безделушки из Дрездена или тряпки из Чехословакии, она и твоя», – хвастался он.

Чем больше Коротышка кудахтал и насмешничал, тем сильней мне хотелось влезть в этот ужасный мундир, похожий на водолазный костюм, напялить маску и испробовать «взрыв мозга». Прямо на глазах у Коротышки. Мне хотелось, чтоб он увидел, как я спокойно и методично прохожу все стадии саморазрушения, у него на глазах, без жалоб и стонов, с улыбочкой… Пусть взорвется мозг, пусть голову снесет к чертям собачьим. Пусть он увидит!

– Ну, ну, тогда пошли в мастерскую, – заторопился Кустарь.

– Зачем в мастерскую? Наденем тут.

– Нет, эксперимент требует пройти все стадии. Сможешь ты дойти от мастерской до поля?

– Не знаю.

– Сейчас узнаем.

– Да, да, сейчас узнаешь, – приговаривал под руку Коротышка.

– Сейчас посмотрим, годишься ты или нет.

Я знал причуды Кустаря, спорить не стал. Да и не все ли мне равно? Мы отправились в мастерскую. Я помогал нести скафандр – тяжелая была штука. Коротышка шел впереди всех и даже не оглядывался на нас. Он напрочь отказался нам помогать. Когда мы пришли, он сплюнул и пошел в Holy Gorby.

– Ну, удачи, – сказал он легко напоследок.

На меня надевают мундир, затягивают шнуровку корсета, укрепляют крепкую пластину на груди, смачно щелкают железные кнопки, сверху надевают шлем, нахлобучивают его, стараются, давят…

– Эй, полегче вы!

– Терпи, казак…

Эркки и Кустарь, наряжая меня, чуть-чуть суетятся, как старухи, собирающие внука в школу; дергая и подтягивая ремни, они словно поправляют на ребенке ранец, концы шнуровки они заправляют, как шарф в пальто, проверяют ремешок, длину каждой штанины, рукава, баллон, карманчики и проч.

– Ну как?

– Нормально.

– Дышать можешь?

– Могу…

– Громче говори!

– Могу!!!

Смеются, по-хозяйски переговариваются.

– Обязательно усовершенствую модель, – говорит Кустарь, – но пока что вот так…

– Сложно, Кустарёк, но ничего, для начала и так пойдет…

– Посмотрим, посмотрим… Но сквайр нужен…

– Нужен, конечно. С такой амуницией в одиночку не совладать!

– Посмотрим, как он в деле. Ох, волнуюсь!

– Не волнуйся. Чему быть, того не миновать.

– Если все пройдет как надо, займусь новой моделью, более легкой и ноской: надел и пошел.

– В принципе, мембрана на маске не нужна, – сказал Эркки после паузы.

– Это еще почему? – ревностно возник Кустарь.

– А самому можно взрывать. Щелк, получил краской в харю, и сам на кнопку нажал, черепок и на куски. Ты контролируешь процесс. Клиент полагает, что попал, а ты располагаешь. Удобней выйти из игры.

– Нет, бригадир, знаешь, тут нужна синхронность. Кайф ты получаешь когда? Когда понимаешь: ты выстрелил, и оно рвануло – от твоего выстрела.

– Да, ты прав…

– Одно запоздание – и этого кайфа, этого чувства, что ты на куски взорвал монстра, не будет. Одного подозрения, что тут что-то подстроили, будет достаточно… Нельзя дурачить клиента… Легко обломать, начнут трепать языком… и загублена реприза!

– Да, верно…

– Нет кайфа, нет и трюка.

– Точно.

– Итого, – посмотрел Кустарь на часы, – тринадцать минут, сорок три секунды… Ого!

– Ничего, для второго раза неплохо…

– Теперь надо засечь время, за сколько мы доползем до места…

– Ну что, брат? Как мы себя чувствуем, у?

– О’кей, – сказал я и показал большой палец.

– Ты громче говори.

– О’кей!

– Ха-ха! Вот так.

– Ну, теперь вставай.