Театр убийц (СИ)

Веки актера дернулись, и он открыл глаза. Он увидел голубое небо, почувствовал прохладный воздух, гуляющий по его лицу, но тела своего он почувствовать уже не мог. Неожиданно он услышал треск, скосив глаза на грудь он увидел, что его амулет стихийного стража начал рассыпаться. Когда он полностью раскрошился, оставив вместо себя дыру, возле Стриина заклубился красный дым, который через минуту создал контур исполинской двуногой лисы, с тремя хвостами и четырьмя руками.

- Sic, quod suus eam (Значит все), – прошептал Стриин обессилевшим голосом. – Non te (Ты победил).

- Sic (Да), – прорычал Flammae Venator. – Gratias tibi. Anima tua dedit mihi tanta virtus, quod rex vacuum, cum gladium factus non par mihi. Quamvis ego fateor, honeste, cepit multum tempus ad arma industria anima tua (Благодаря тебе. Твоя душа, дала мне столько сил, что король пустоты с его мечом стал мне не ровня. Хотя признаюсь честно, чтобы обуять энергию твоей души, понабилось времени).

- Et quid de aliis occaecat (А что другие черные)?

- Ipsi iam sentiunt, quod regis est mortuus (Они уже должны почувствовать, что король мертв), – лис склонился к человеку. – Amicis tractare nunc. Vacuum daemones sunt autem infirmus semper (Твои друзья теперь справятся. Демоны пустоты сейчас слабы, как никогда).

- Bene (Хорошо), – Стриин блаженно улыбнулся. – Спас…

Голова актера упала на землю и скатилась влево. Flammae Venator тяжело вздохнул, прикрыв глаза, а после одной из своих четырех лап аккуратно опустил своему бывшему носителю веки.

- Youve ' partum vestri pacem (Ты заслужил покой), – проронил лис. – Ad tuum hortum (Отправляйся в свой сад).

После этих слов контур лиса обернулся в красный дым и просочившись под землю пропал, оставив посреди поля тело человека, которого еще минуту назад знали, как Стриина Ольтэро, наемника из гильдии под названием “Театр убийц”.

 

 

 

 

 

 

 

 

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ…

Астрид спускалась на третий ярус театра мрачная как туча. Не сказать, что у нее было плохое настроение или болела рана в плече, полученная от удара черной пикой, просто на душе было как-то грустно, да и сердце чуть-чуть поскуливало. На третьем ярусе было почти пусто, лишь изредка попадались задумчивые мастера и один два ученика. Оно собственно и неудивительно, по всему театру объявлен месяц траура, по погибшим в бою актерам.