Театр теней

В ванной тускло горели большие фиолетовые свечи; они пахли ягодами — ему показалось, что вишней, хотя производители, очевидно, пытались добиться аромата черники или ежевики. Мерно стучали капли воды из крана, как позабытый на смолкшем фортепиано метроном. На полу рядом с ванной стоял едва начатый бокал белого вина и пустая коричневая баночка из-под лекарства, на которой сбоку было написано «Джеки Мур», а на дне — «Дэвис Мур». Ванна была заполнена тепловатой водой, готовой вот-вот хлынуть через край, потому что ее вытесняло пятьдесят два килограмма мертвой плоти.

Это был второй — но не последний — раз в жизни Дэвиса, когда ему пришлось стоять над безжизненным телом человека, которого он когда-то любил.

Джастину девять лет

44

Мальчишки по-разному и довольно жестоко дразнили Сэма Койна в детстве, но самой болезненной была кличка «маменькин сынок». То ли он боялся, что кто-то сочтет это слабостью, то ли просто не хотел, чтобы его связывали с общительными и эксцентричными родителями, так или иначе даже теперь, по прошествии стольких лет, он не сразу соглашался, если мама просила его съездить с ней в магазин. Заниматься с ней домашними делами, ездить вдвоем по Нортвуду, где он вырос, — все это заставляло его чувствовать себя как-то неуверенно.

— Черт возьми, мам! — сказал он, стараясь, чтобы голос не прозвучал жалобно. — Неужели нельзя просто написать список? Я бы поехал и сам все купил. Тебе бы и мотаться не пришлось.

— Господи, Сэм, — ответила мать. — Тебе же уже тридцать лет. Мальчишки не станут над тобой смеяться, если увидят нас вместе.

— Это тут ни при чем, — пробормотал он.

Хотя, конечно, дело было именно в этом, и, подумав немного, он осознал, что ведет себя просто смешно.

Тридцатилетие Сэм отпраздновал только что. Коллеги из юридической фирмы сделали ему двусмысленный подарок: заказали и оплатили номер в отеле «Дрейк» и ночь с дорогой шлюхой. На выходные он приехал к родителям. Может, именно атмосфера родного дома не давала Сэму ощутить себя взрослым человеком? Впрочем, он частенько в последние годы ловил себя на том, что смотрит на двадцатилетних ребят, и ему кажется, что они старше его. Он почему-то считал, что знаменитости — спортсмены, к примеру — должны быть старше. Стоило Сэму прочесть где-то, что тот защитник или этот центровой родился на десять лет позже чем он, и им на мгновение овладевала паника.

— Как у тебя с личной жизнью? Какая-нибудь новая девушка? — спросила миссис Койн с пассажирского места, как раз когда он выезжал задним ходом из двора их дома на той самой старой семейной машине, в которой в свое время ему делала минет девчонка из группы поддержки по имени Алекс, у который еще был брат-близнец, тоже Алекс — этот факт настолько поразил Сэма, что ни о чем другом он думать не мог на протяжении всей возни на заднем сиденье.

— Нет, — отозвался Сэм.

На самом деле новых было очень много: Саманта, Джоан, Тэмми, та проститутка из «Дрейка», — и всех он одинаково плохо знал. Приглашая девушку на свидание, он исходил прежде всего из того, чтобы ее предпочтения совпадали с его сегодняшним настроением: эта любит бейсбол, той нравится трахаться, опираясь на спинку кожаного кресла. Он вовсе не собирался развивать отношения с кем-либо из них. Если только девица не обладала выдающимся талантом в удовлетворении его новых сексуальных фантазий, длившихся, как правило, не более месяца, он старался встречаться с ней как можно реже — так, чтобы каждый раз как бы начинать заново. Такой подход позволял ему избегать лишних осложнений.

Сэл Фалуди торговал в Нортвуде мясом и мясными деликатесами столько лет, сколько Сэм себя помнил. Магазин располагался в центре города, дела шли хорошо: помещение его занимало теперь почти весь первый этаж, а хозяин надзирал за работой пятнадцати продавцов. У Фалуди всегда были очереди. А уж летом, в такое вот субботнее утро, и вовсе хоть заранее записывайся.

Когда Сэм учился в школе, они с одноклассниками, бывало, убегали из школы во время длинной обеденной перемены и оказывались здесь. В хорошую погоду Сэл выставлял на тротуар столы из черной стальной сетки со всякими вкусностями, ребята хватали по бутерброду и старались как можно скорее занять расставленные на свежем воздухе стулья.

В магазин вошла симпатичная молодая женщина его возраста или чуть старше, открыв дверь спиной. Сэм сразу заметил, какая она привлекательная, еще до того как она повернулась и выяснилось, что у нее белые зубы и огромные глаза. В левой руке она несла коричневую бумажную сумку из бакалейного магазина, правой держала за руку мальчика лет семи-восьми, а может, девяти или десяти, как определил про себя Сэм. Она с улыбкой глянула на Сэма, который таращился на нее во все глаза, и поздоровалась с его матерью.

— Ой, надо же! — сказала мама Сэма и ущипнула его за руку. — Смотри-ка, кто здесь. — Она сделала два больших шага, оказалась рядом с молодой женщиной и подвела их с сыном туда, где стоял Сэм. — Марта! Познакомьтесь, это мой сын, Сэм, я вам о нем рассказывала.