Театр про любовь

Она. Он всегда был женат на другой. Сначала он был женат на той и жаловался этой… Потом… Он был женат на этой и жаловался… Жены были его право – постоянно бежать. Кролик, беги! Ха-ха-ха! А она – вечное дополнение к его бракам. Боже, как все у них тогда было легко и весело… Только жаль, что у нее в это время «проклюнулся возраст». Это предательское ощущение, когда уже не можешь легко и весело шастать по случайным квартирам и ночевать в каютах и на прогулочных пароходах. Это когда уже не веселит безбытность… и появляется… банальная жажда своего дома… то есть семьи и детей. Но… ему ничего этого не было с ней нужно. Вот отчего он очень обрадовался, когда узнал, что после… после убиения в ее чреве лже-Мартиросика – никогда не начнется в ней другая жизнь. И она не простила ему этой его радости. Вот здесь опять нужно включить пленку с тем смехом девочки… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха… Она опять познала бешенство… И начались ее ссоры с ним по пустякам… Страшные ссоры… В тот день… Она с ним опять поссорилась – и он, счастливый своим правом от нее убежать, умчался куда-то. Она безумно ждала его звонка – но он позвонил ей только через два дня. Как она умирала эти два дня… Он сказал по телефону, что ему нужно приехать, забрать очередные кроссовки. Она ответила: «Не приезжай, я сама их тебе привезу». Так надо было ответить, чтобы показать, что она сердится. По правилам их ссор – он должен был все равно настаивать и приехать… Но он… охотно согласился встретиться на улице. И самое страшное – она почувствовала почти облегчение в его голосе: «Талак… талак… талак!»

Он (показывает всем своим видом, что не слушает). Все?..

Она. Да, мы подошли наконец к твоим словам… (Читает ремарку его пьесы) «Они встретились в полдень». (Читает текст пьесы) «Привет… Ха-ха-ха»…

Он (читает). «Послушай, ты пьяная»…

Она. Не халтурь. Он сказал не безразлично, а нарочито брезгливо… чтобы она сразу поняла, что больше всего он боится сейчас ее нежности… ее вечно несытой нежности. (Читает текст) «Ничего, я пьяная, но все равно все видят, что я порядочная. Хочешь, мы спросим вон у того толстячка? (Кричит) Товарищ толстячок, я порядочная или… (Кричит) Художник! Витя! Я порядочная, или я…» Пардон, это я от себя.

Он(читает). «Послушай, не надо…»

Она(читает). «А ты испугался? И тебе не надоело все время бояться меня, себя, толстячка, жену?»

Он. «Тебе очень хочется меня оскорблять?»

Она. «Невероятно! Я только слов не могу найти! Понимаешь, мне что обидно – я все время хотела тебя бросить… Но не решалась… И вот пока не решалась я…»

Он(читает). «Перестань».

Она. «Перестань» – я буду говорить своей собачке, песику, которого я заведу вместо тебя… Своей невинной трезвой собачонке, которая еще не шастала по постелям легко и весело…»

Он (читает нарочито безразлично). «Что с тобой происходит?»

Она. «А вот этого ты не поймешь!»

Он(вдруг заводясь). «Куда уж мне! Я всю жизнь слышу, что я не пойму чего-то, невероятно тонкого, таинственно женского. Я слышу это от всех, начиная с жены…»

Она. «Кончая женой. В нашей ситуации так звучит лучше. Как ты заводишь себя, чтобы быть решительнее. Ну, скажи, ну хоть один раз в жизни не бойся. Ты ведь расставаться со мной пришел?!» (Остановилась.) Неужели все это говорила я? Ха-ха-ха! Да, это говорила я. Какая чушь! Мне сейчас кажется, что я все время спала – и ночью и днем – с открытыми глазами… Ха-ха-ха!

Он. Ты будешь читать свой текст?

Она. Зачем? Я тебе посоветую вместо всего этого глупого потока ненужных слов – оставь всего одну фразу, кажется, из Бернарда Шоу: «Нет в мире женщины, способной сказать «прощай» меньше, чем в тридцати словах». Ха-ха-ха… Это я в одной пьесе говорила. Я любила эту фразу. И еще совет: всю сцену замени пластическим этюдом: она идет от него, но все ее бедное тело как бы просит, умоляет: «Остановите меня, остановите меня!» Она идет от него мучительно долго, тысячу лет!

Он. Интересно… И как он должен ее остановить?

Она. Бедный! Забыл? Примечание: «Как ему нужно было остановить ее». В ее ухе… в ее ничем не примечательном, обычном ухе таился предательский кусочек кожи… Когда он дотрагивался до него губами – земля мчалась прочь из-под ее ног. А если он клал ей руку на позвоночник – она тотчас теряла все свои кости. Они становились такие мягкие… и выпадали из ее тела. Кость за костью… Падали, мерзавцы, на пол, и все тут. Поэтому… когда поняла, что он так и не остановит ее – шла по переходу… и шептала одну фразу. Это тоже из какой-то пьесы: «Остановите Землю, я хочу слезть!» Ха-ха-ха!

Он. Так она его любила…

Она. Так она его тогда любила.

Он. Он об этом подумал… когда она валялась на клумбе… после того, как…