Читаем Театр про любовь полностью

(Заметил Ирину и Подругу) Ты погляди, какие делегаты! (Узнал) Старик, это твоя лауреатка!

Кирилл(будто не слышит, поднял рюмку). Будем здоровы, и пусть все у нас сбудется!

Официантка берет заказ у Ирины. Уходит.

Друг Димитрий. А она – очень-очень. И эта с ней тоже очень-очень. Они обе «очень». (Вскрикнул) Мамочки, как я жизнерадостен!

Подруга(Ирине). Перестань есть хлеб с горчицей. Неужели не можешь подождать?

Друг Димитрий. Народились красивые женщины. А теперь эти мини-мини-юбки. У меня такое ощущение, что у них ноги растут прямо из-под мышек. Кружение головы! Возросли автомобильные катастрофы… Черт подери, поехали, мамочки! (Пьет)

Подруга(перехватила взгляд Димитрия). Как глазеют на женщин в ресторанах. Почему-то у нас абсолютно не принято женщинам заходить в рестораны одним, а вот в Прибалтике…

Она. Интересно, когда две бабы с горя приходят в ресторан, им становится так неловко, что одна из них тотчас произносит эту идиотскую фразу про Прибалтику. Дорогая, все абсолютно верно! Женщинам нельзя ходить в ресторан одним. Это омерзительно. Болтают о чепухе и при этом все время пудрятся и поправляют прическу. Это могут вынести только хладнокровные прибалты.

Кирилл поймал наконец взгляд Ирины и поздоровался. Она ответила.

Друг Димитрий. Мы узнаны, ура! А их, между прочим, двое. И нас с тобой, между прочим, двое. А что, если, между прочим…

Подруга(Ирине). Это еще кто?

Она. Это, по-моему, никто. А о чем мы говорили?

Подруга. Вот что, калоша…

Она. Знаешь, я давно хочу тебя попросить. Я начинаю сейчас свою новую, свою одинокую жизнь, и в этой жизни я решила позволить себе маленькую роскошь: не слышать, как ты остроумно называешь меня «калошей».

Подруга. Что с тобой?

Она. Все хорошо. Просто я думаю о своей будущей жизни. Как положено одинокой бабе, я решила тратить свое свободное время на искусство. Я поступлю в самодеятельность – в ансамбль гусляров. (Засмеялась.) Раньше я не понимала этих глупых, несчастных баб, которые обожают певцов и актеров. А теперь пойму, пожалуй. Это мои коллеги – одинокие женщины, которым нужно куда-то истратить умение любить. (Помолчала) Я давно не видела твоего Артемку. Сколько ему?

Подруга. Восемь лет.

Она. Мужчина.

Подруга. Чудный человечек. Только ничему не удивляется. Я повела его в ресторан. А он уселся нога на ногу, как будто все восемь лет не выходил оттуда. Зимой мы с ним были на елке. Дед Мороз был мой знакомый, и я упросила лично вручить подарок Артемке. Я умерла бы от восторга, а этот – бровью не повел. Весь в отца.

Друг Димитрий. А может быть, мы подсядем к ним, а? Мы уже переговорили все наши маленькие мужские беседы…

Кирилл(яростно). Ты замолчишь?!

Друг Димитрий. В чем дело, старик?! (Растерянно) Ну хорошо, мы подсядем к ним альтруистично. Прекрасные женщины! Чистота! Альтруизм! Подсаживаемся с чистейшими намерениями.

Оглушительно заиграл оркестр.

Кирилл(поднявшись, Димитрию). Сиди. Я скоро. (Пошел к столику Ирины)

Друг Димитрий. Наконец-то! Вот истинный руководитель! Цезарь! Доктор наук! Пошел в разведку! Вызывает огонь на себя!

Кирилл(подходя к столику, Подруге). Простите, пожалуйста. (Ирине) Я хочу вам сказать… Вам не надо завтра получать командировочные…

Она. Я ничего не слышу.

Кирилл(перекрикивая оркестр). Не нужно получать командировочные. Командировку отменили.

Она. Не надо так кричать о командировках.

Кирилл. Может быть, мы потанцуем немного? Ваша подруга меня простит. Мне следует с вами поговорить…

Она(Подруге). О командировке… Кирилл Павлович не устает говорить о командировках. Он прозаик. (Начинают танцевать)

Подруга с усмешкой следит за ними, а Димитрий неотрывно глядит на Подругу, пытаясь, как ему кажется, гипнотизировать ее взглядом.

Ты даже подошел трусливо… Значит, все это правда? Значит, ты действительно советовался с нею обо мне? Я ведь нарочно ей сказала про ресторан «Москва»… Ты ведь не соврешь мне сейчас?

Кирилл. Не совру.

Она. Значит, говорил с нею… Ничего, ничего, она – твой соавтор, интеллигентная женщина, из тех, кто читает журнал «Новый мир» в очереди в парикмахерской, а для здоровья посещает древнерусские храмы. Это все чудесно! Но делиться с нею обо мне… Ну ладно… Зачем ты сюда пришел?

Друг Димитрий(встает и, стараясь быть максимально светским и развязным, подходит к Подруге).

Я осмелюсь… и вы позволите… пригласить вас протанцевать, точнее потанцевать…

Подруга. Я не танцую. У меня подруга танцует за нас двоих.

Она(Кириллу). А твой знакомый посмелее. Он мне начинает нравиться.

Перейти на страницу:

Все книги серии Радзинский, Эдвард. Сборники

О себе
О себе

Страна наша особенная. В ней за жизнь одного человека, какие-то там 70 с лишком лет, три раза менялись цивилизации. Причем каждая не только заставляла людей отказываться от убеждений, но заново переписывала историю, да по нескольку раз. Я хотел писать от истории. Я хотел жить в Истории. Ибо современность мне решительно не нравилась.Оставалось только выбрать век и найти в нем героя.«Есть два драматурга с одной фамилией. Один – автор "Сократа", "Нерона и Сенеки" и "Лунина", а другой – "Еще раз про любовь", "Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть рано", "Она в отсутствии любви и смерти" и так далее. И это не просто очень разные драматурги, они, вообще не должны подавать руки друг другу». Профессор Майя Кипп, США

Алан Маршалл , Борис Натанович Стругацкий , Джек Лондон , Кшиштоф Кесьлёвский , Михаил Александрович Шолохов

Публицистика / Проза / Классическая проза / Документальное / Биографии и Мемуары

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги